Произошла бы революция большевиков, если бы завершились реформы Столыпина
Реформы Столыпина остались незавершёнными, что до сих пор вызывает споры историков об их эффективности. В советской историографии была принята точка зрения, что и осуществление реформы не привело бы ни к чему позитивному. Вот с этим можно и нужно поспорить.
Аграрный вопрос
Столыпин понимал, что в аграрной стране важнее всего решить вопрос с землёй. Малоземелье крестьян было связано не столько с позицией помещиков, сколько с обычаем крестьянской общины выделять землю полосами, а не цельным участком, был даже специальный термин – чересполосица. Соответственно, на узкой полоске можно было посеять и собрать урожай едва-едва перекрывающий потребности одной семьи.
Отсюда и предложение – выходить крестьянам из общины с наделением обширными участками. При этом крестьяне приобретают право частной собственности на землю, а не община, как раньше. Поощрялось создание крестьянских товариществ и кооперативов. Действовал Крестьянский банк, процентные ставки для единоличников были вдвое ниже, чем для общины. Банк продавал крестьянам государственную или выкупленную у помещиков землю. Неплательщиков лишали земли, снова пуская её в оборот. Тем самым поощрялось земледелие – потому что нет урожая, нет денег, кредит не обслуживается, землю изымают. В оборот вовлекались свободные земли, чем повышалось количество пахотных площадей.
Если бы реформу довели до конца, острота земельного вопроса была бы снята, тем самым исчез бы базис для поддержки большевиков и эсеров.
Есть мнение, что крестьяне неохотно выходили из общины. Это не так. Даже незавершённая реформа привела к выходу из общины 35% крестьян, из которых 10% организовали хутора. Община душила инициативных, энергичных хозяев, нося регрессивную социальную роль. Во многом благодаря аграрной реформе уже в октябре 1909 года Россия вышла на 1 место в мире по производству и экспорту зерна.
Дальнейшая судьба частнособственнических крестьянских хозяйств была бы различна. Часть перешла бы в собственность агрохолдингов, принадлежавших крупным хлебопромышленникам и купцам. Часть продолжала бы мелкотоварное производство, а часть укрупнилась бы через кооперативные формы управления. И вот эти крупные объединения могли бы стать импульсом к развитию отечественного производства сельскохозяйственной техники: жаток, сеялок, тракторов, и т. д. Потому что есть потребность в обработке больших участков земли и есть деньги заказать для этого технику. И первый отечественный трактор был бы изготовлен задолго и безо всякого участия советской власти.
А что же пролетариат?
Гораздо меньше известно, что Столыпин предложил реформы и для фабрично-заводских рабочих, правильно оценив причины революции 1905 года.
Безо всяких профсоюзов и рабочих комитетов столыпинские меры могли бы серьёзно улучшить положение пролетариата. Особое совещание, работавшее в 1906 и 1907 годах, разработало 10 законопроектов, касавшихся труда на промпредприятиях. Менялись в пользу рабочих правила найма, включая запреты произвольных штрафов и пересмотр условий увольнения; сокращалась длительность рабочего дня. Планировалось ввести страхование рабочих от несчастных случаев и болезней, организовать медицинское обслуживание рабочих и их семей; пересмотреть ставки заработной платы в сторону повышения…
То есть Столыпин хотел повысить жизненный уровень рабочих, их социальную защищённость, что снизило бы социальную напряжённость и пролетариату стало бы, что терять, кроме своих цепей.
Не забыл Столыпин о низовой демократии, предлагая реформу земства и выборной системы, в том числе – в пользу польского населения западных губерний, опять-таки убирая предпосылки для недовольства.
Если бы реформы Столыпина осуществились в полной мере, Февральская революция, может быть, и свершилась бы, а вот большевистский октябрьский переворот закончился бы неудачей. То есть само вооружённое восстание, возможно, и произошло бы, но не имело массовой поддержки среди крестьян и пролетариата, потому что лозунг «Заводы – рабочим! Землю – крестьянам!» уже давно был бы воплощён в жизнь.
