Зачем мушкетёры Александра Дюма скрывали свои фамилии

Источником романа «Три мушкетёра» послужили «Воспоминания д’Артаньяна». Согласно моде начала 18 столетия их автор, Гасьен де Куртиль де Сандра, выдал свою книгу за сочинение известной исторической личности – капитана роты королевских мушкетёров, впоследствии генерала, графа д’Артаньяна.

Переписывая эту книгу под вкусы читателей середины 19 столетия, Александр Дюма-старший обратил внимание на персонажей под странными именами, друзей д’Артаньяна – Атоса, Портоса и Арамиса. Дюма решил, что под этими именами де Куртиль скрыл каких-то известных лиц. Поэтому в популярном романе Дюма это псевдонимы трёх мушкетёров.

Бедные дворяне не служили в мушкетёрах

По романтической версии Дюма, Атос был на самом деле графом де ля Фер, Арамис – шевалье д’Эрбле, Портос – шевалье дю Валлон. Как позднее выяснили историки, в лже-мемуарах д’Артаньяна, написанных де Куртилем, прототипами трёх мушкетёров послужили вполне реальные люди, носившие схожие имена со своими персонажами. Атос действительно был Атосом (полное имя: Арман де Силлег д’Атос д‘Отвьель), Портос – Исааком де Порто, Арамис – Анри д’Арамицем.

Но почему герои Дюма скрыли свои подлинные фамилии, поступая на королевскую службу? Из полунамёков и недомолвок проницательному читателю должно быть ясно, что им было стыдно служить под своими настоящими именами. Они были представителями древнейших и славнейших родов Франции, которые стали со временем настолько бедны, что единственным средством поддержания своего социального статуса для них стала служба королю.

Правда, такая версия наталкивается на противоречие. Ведь мушкетёрская рота – самая привилегированная из гвардейских частей короля Франции – отличалась от остальных тем, что служба в ней была сопряжена с большими личными расходами самих мушкетёров. В книге, кстати, об этом упоминается, когда говорится о тех сложностях, с которыми была связана экипировка мушкетёров для похода. Действительно, всё оружие, кроме мушкета, и снаряжение, а также лошадь мушкетёр должен был приобрести на собственные средства. Кстати, реальный д’Артаньян был хоть и гасконцем, но отнюдь не бедным и носил титул графа.

Итак, с мотивами, по которым д’Эрбле и дю Валлон скрыли свои фамилии, полной ясности нет. Но побуждения графа де ля Фер ясны вполне, поскольку в книге мы знакомимся с некоторыми тёмными страницами его биографии. Правда, если бы про такую трактовку узнал Александр Дюма, то он бы мог возмутиться из-за клеветы на его героя. Между тем, такие мотивы вполне очевидны из его же повествования.

Кем была Миледи по социальному положению

Трагическая завязка сюжета романа связана с историей коварной и зловредной красавицы Миледи, на которой некогда был женат де ля Фер. Все знают эту историю: граф случайно обнаруживает, что его любимая жена была когда-то заклеймена за воровство, и тут же вешает её на дереве. Через некоторое время он поступает в роту мушкетёров под вымышленной фамилией. Между этими событиями, несомненно, прямая связь.

Оставим в стороне странное обстоятельство, что граф обнаружил клеймо на плече у жены только после нескольких месяцев счастливого супружества. Не станем давать моральные оценки поступкам персонажей. Рассмотрим одни лишь историко-юридические аспекты дела.

Странным выглядит сам брак дворянина (тем более старинного рода) с девушкой, чья родословная не была проверена надлежащим образом. Для Франции это особенно удивительно, так как в ней знать всегда очень трепетно относилась к чистоте своей крови. Граф говорит, что женился по любви, и это весьма вероятно. Остаётся предположить, что он действительно презрел каноны своего сословия.

В принципе, граф де ля Фер мог ограничиться простым наложничеством, и в этом случае он поступил бы как дворянин – сожительство аристократов с девушками из низших сословий было в порядке вещей почти всегда и везде. Но Атос говорит, что это была женитьба, и Миледи была графиней де ля Фер. Следовательно, он и Миледи были венчаны в церкви.

Это уже принципиально меняет дело. Кем бы Миледи ни была по происхождению, церковное венчание с графом де ля Фер делало её полноправной дворянкой.

Граф де ля Фер – убийца, мятежник и святотатец

Говоря д’Артаньяну о повешении Миледи, пьяный Атос усмехается: «Граф был полным хозяином в своих владениях». А вот и нет! Лукавит Атос!

В начале 17 века феодал во Франции уже не имел права выносить смертные приговоры даже своим крестьянам, не говоря уже о людях других сословий, проживавших в его владениях. Графиню де ля Фер мог судить и приговорить к какому-либо наказанию только королевский суд.

Далее, клеймо было выжжено на её плече по решению королевского судьи. Следовательно, в случае повторного преступления она вновь подлежала королевскому суду. Допустим, Миледи обманула графа де ля Фер, скрыв своё происхождение и свои прежние дела (хотя в этом обмане был виноват больше всего он сам). Обнаружив обман и клеймо, граф де ля Фер, как подданный своего государя, обязан был представить Миледи королевскому правосудию. Одновременно он должен был начать бракоразводный процесс, но до его завершения Миледи оставалась, как по закону Французского королевства, так и по каноническому церковному праву, графиней де ля Фер.

Наконец, даже если бы граф и обладал теми правами, о которых он говорит, то он всё равно совершил самосуд. Сеньориальный суд в средневековой Франции был не личным произволом феодала, а процедурой с участием духовного лица. В ходе его составлялся протокол. И, наконец, обвинённый в тяжком преступлении имел право апеллировать к королевскому суду. Ничего этого соблюдено графом де ля Фер не было.

Таким образом, повешение Миледи графом де ля Фер было не просто убийством со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это было и государственной изменой, поскольку явным превышением своих прав граф де ля Фер бросил вызов прерогативам королевской власти. Но, кроме того, это ещё и женоубийство, то есть преступление против священных уз брака, а следовательно – против самой религии. Ибо, кем бы ни была Миледи до брака, после церковного венчания она стала графиней де ля Фер.

Теперь становится совершенно понятно, почему граф де ля Фер бросил свой родовой замок, скрыл своё имя и поступил в мушкетёры: он скрывался от королевского правосудия. А проще всего это сделать непосредственно под тёплым крылышком самого короля.

Впрочем, мятежное и разбойное поведение Атоса находится в полном соответствии с прочими поступками друзей-мушкетёров в романе Дюма. Они ведь только тем и заняты (в промежутках между кутежами и любовными похождениями), что в содружестве с врагами Франции, вроде английского первого министра Бекингэма, строят козни королю Людовику XIII Справедливому и его первому министру герцогу де Ришельё.

Вот только ситуация, описанная в романе, выглядит не очень правдоподобно: трудно представить себе, чтобы Ришельё простил четвёрке наглецов такой букет преступлений против его королевского величества и безопасности Франции.

Читайте наши статьи на Дзен