Александар Саичич: как российский офицер одолел самурая в поединке
115 лет назад Япония атаковала российские корабли у Порт-Артура, начав войну, которая рассматривалась политическими кругами Петербурга как «маленькая и победоносная», а на деле обернулась катастрофой. Используя слабость Китая, две доминирующие на Дальнем Востоке державы сшиблись в борьбе за влияние в Маньчжурии и на Корейском полуострове. Кроме того, победитель завоевывал господство на Желтом море.
Российская империя не осталась в этом конфликте одна. В знак солидарности на ее стороне выступила Черногория. Получив официальную ноту из Цетине, японские дипломаты не смогли отыскать крохотное княжество на карте, и лишь недоуменно пожали плечами. Тогдашняя Черногория в полтора раза уступала современной в размерах и в два — по количеству населения. Зато ее князя Николу I очень любили российские императоры. Александр III называл его своим единственным другом, а Николай II одаривал чинами и орденами. Многие простые черногорцы уважали Россию как радетельницу за православную веру и заступницу перед турками. Здесь все еще помнили, что независимость княжеству даровал Сан-Стефанский мир, заключенный по итогам русско-турецкой войны в 1878 году.
Не имея реальной возможности послать свои войска на другой конец мира, черногорское правительство ограничилось моральной поддержкой «старшей сестры». Критики Николы I из числа русской общественности в связи с этим уличали князя в популизме. За его патетическими словами, дескать, редко когда следовало конкретное действие. Тем не менее, в составе Маньчжурской армии был сформирован небольшой отряд из черногорцев, служивших в России. Подразделением командовал бравый офицер Йован Липовац: впоследствии он поучаствовал в Первой мировой, а также Гражданской войнах на стороне белых сил Антона Деникина.
В Маньчжурии черногорские воины отличались доблестью и отвагой. Армейская необходимость разбросала их по разным частям, однако практически каждый сумел по-настоящему себя проявить. Так, Анто Гвозденович дослужился до генерал-лейтенанта Русской императорской армии, а 77-летний Филипп Пламенац прославился тем, что вынес из боя своего раненого командира Павла Мищенко. Наибольшую же известность получил Александар Саичич, серб из Черногории. Об этих людях написал в своей научной работе «Черногорцы в русско-японской войне» историк Джуро Батричевич.
В 1905 году две армии катились навстречу друг другу в Восточной Маньчжурии недалеко от Владивостока. Неожиданно японскому командующему пришла в голову идея начать битву по былинному сценарию – с боя русского богатыря и самурая. Вероятно, отдавший такой приказ офицер что-то читал о Куликовской битве, которую, как известно, открыл поединок монаха Александра Пересвета и непобедимого Челубея.
К русским позициям с белым флагом отправился посланник от японского командира. Предложение о дуэли привело офицеров в смятение. Отказаться – означало покрыть себя позором, поэтому русские решили принять вызов и приступили к поиску подходящего кандидата. Обе стороны понимали, что, как и в старые времена, триумф в таком поединке принес бы войскам психологическое преимущество. По рядам прокатился клич о добровольце. Сразиться с японским самураем вызвался поручик Лексо, как называли Саичича. Из книги «Черногорские войска 1896-1916» Душана Бабаца следует, что офицер был прекрасно подготовлен в физическом плане, ловко управлялся с конем и хорошо фехтовал. Высокий и худой, Саичич произвел впечатление на командиров. Вот как он отрекомендовал себя, если верить материалу Петара Милатовича «Дуэль в Маньчжурии»:
— Александар Саичич из Беране, Черногория. Подданный князя Николы I, но теперь состою на службе его императорского величества. Я готов выйти против врага!
Храброму черногорцу подобрали резвую лошадь и удобную саблю. Поединок напоминал рыцарские турниры Средневековья. Источники не сохранили имени японского самурая. Известно лишь, что это был очень сильный воин, сражавшийся до конца.
Забыв обо всем, две армии следили за своими героями. Играл торжественный военный марш. Самурай был облачен в платье из черного меха. По сигналу два всадника, словно сошедшие со страниц романа, бросились навстречу друг другу.
Первое результативное действие осталось за японцем. Саичич увидел над головой вражеский клинок и в последнее мгновение успел увернуться. Но все равно самурай рассек офицеру лоб, из-за чего тот едва не упал с лошади. Кровь залила лицо Лексо. Не выпуская из правой руки эфес, он кое-как вытерся рукавом. Русские шеренги притихли. Им показалось, что дело плохо.
Неожиданно быстро все окончилось в ответном выпаде. Офицер провел смертельный удар, после чего самурайский конь умчался прочь, волоча бездыханное тело наездника. Примерно за сто метров до дислокации японских солдат труп дуэлянта свалился на землю. Лексо подъехал к нему, спешился и поклонился поверженному противнику, после чего вернулся к своим. Раздалась команда «Смирно!» Русские приветствовали товарища бурными аплодисментами. Тот лишь смущенно улыбался и продолжал вытирать кровь с лица.
Благодаря этому бою о Саичиче узнали далеко за пределами его подразделения. Одним из первых поздравить воина прибыл адмирал Зиновий Рожественский. Само собой, лейтенантские погоны поручика очень скоро сменились на плечах Лексо на капитанские. Слава Саичича докатилась до самого Николая II. Император оценил подвиг черногорского серба, отстоявшего честь русской армии, назначив ему пожизненную пенсию в 300 рублей. Дарованные Саичичу награды не поддавались счету. Порыв Лексо, однако, не передался остальным солдатам и офицерам. Битва не выявила победителя, а войну, как известно, Россия проиграла и поплатилась за это значительными территориальными потерями.
Жизнь капитана Саичича нелепо оборвалась в 1911 году. Во время пожара в Королевском дворце Николы I в Цетине вернувшийся на родину офицер спасал людей и выбрасывал из окон вещи, пока огонь не подошел вплотную. Отрезанный от лестниц, он выпрыгнул со второго этажа на брусчатку. И хотя высота была не самой большой, Лексо получил смертельные травмы и вскоре скончался в госпитале. Ему было 37 лет.
Читайте наши статьи на Дзен
