Алексей Греков: почему первый русский фотограф умер в долгах

В России насчитываются десятки тысяч профессиональных фотографов, а непрофессионально делать снимки умеет практически каждый человек. Но мало кто помнит имя пионера отечественной фотографии – Алексея Грекова, творившего также под псевдонимом Вокерг. В июне 1840 года Алексей Греков открыл первый в России (а возможно и в мире) фотосалон – «художественный кабинет» в Москве. Правда, богатства это ему не принесло.

Энтузиаст «светописи»

Уже в 1820-х годах француз Жозеф Нисефор Ньепс научился снимать так называемые гелиогравюры, но подлинным толчком к появлению фотоискусства стало изобретение его соотечественника Луи Дагера. В 1839 году он обнародовал метод получения изображения на посеребрённой медной пластинке. Снимки получались настолько чёткими, что многие не верили Дагеру, подозревая, что представленные им изображения – это работа граверов-фальсификаторов. Эра дагеротипии в истории фотографии продолжалась до 1850-х годов.

В России методом Дагера тут же заинтересовались энтузиасты, например, полковник Франц Теремин, который 8 октября 1839 года получил дагеротипное изображение Исаакиевского собора – первую фотографию, сделанную в России. Но первым фотографом всё же называют Алексея Фёдоровича Грекова, который попытался поставить новое ремесло на профессиональную основу.
Греков родился в 1803 году в селе Носково Ярославской губернии, в семье помещика. Он учился в кадетском корпусе, два года пробыл на военной службе. Однако затем дворянин увлёкся типографским делом. В 1836 году Греков издал книгу «Описание металлографии», в которой предложил способ плоской печати текста и рисунков. Тогда же он переехал из Петербурга в Москву. В типографии Московского университета Греков работал в должности помощника издателя газеты «Московские ведомости».

Изобретения Грекова

В мае 1840 года Алексей Греков стал изготавливать и продавать аппараты собственной конструкции для дагеротипии. Стоили его «снаряды» по 25, 50 и 70 рублей.
Алексей Греков не просто подхватил технологии Дагера, но и усовершенствовал их с помощью гальванопластики. Изобретение русского академика Бориса Якоби позволяло наращивать слои металла с помощью электролиза. Грекову это дало два преимущества. Во-первых, опуская снимки в «золотильный» раствор, он смог сделать дагеротипное изображение более устойчивым и долговечным. А во-вторых, сумел удешевить процесс нанесения серебра на медные пластинки.
Греков предложил и способ размножения дагеротипов – типографским способом с помощью всё той же гальванопластики. Это был важный шаг вперёд, так как дагеротипы могли существовать лишь в единственном экземпляре.
Помимо дагеротипии, Греков проводил и фотографические опыты на «чувствительной бумаге» по методу англичанина Фокса Тальбота.

Бизнес на портретах

Открытый Грековым «художественный кабинет» с 1840 по 1842 годы сменил несколько адресов: он располагался в книжной лавке Ширяева, в доме Киреевского на Остоженке, в доме Чамерсова на улице Малой Бронной. Греков предлагал москвичам портреты «величиной с золотую табакерку». Так как для дагеротипа требовалось естественное освещение, съёмки проводились с восьми утра до трёх часов пополудни.

Когда клиент Грекова садился в кресло, его голова придерживалась особыми подушечками. Это обеспечивало комфорт модели в длительный период выдержки. Впрочем, Грекову удавалось получить кадр всего за 3-5 минут – гораздо быстрее, чем это было у Дагера. В первом русском фотосалоне производили до 50 снимков в день. Стоил фотоснимок «без рамки от 7 до 20 рублей ассигнациями, с рамкой от 10 до 25 рублей». Это было куда дешевле, чем заказывать портрет у художника. Единственная атрибутированная работа Грекова на сегодняшний день – не полностью сохранившийся портрет графини Екатерины Зубовой, снятый в 1842 или 1843 году.

Главной проблемой для бизнеса Грекова было наличие конкурентов – предприимчивых иностранцев, обосновавшихся в Москве. Поскольку технология «вечных зеркал» появилась за границей, обыватели полагали, что иностранцы лучше владеют искусством дагеротипии. В 1842-1848 годах в разных городах России процветали заведения Фоконье и Давиньона, Шенфельда, Ванигера, братьев Цвернер и других. Есть версия, что именно это заставило Грекова подписываться как Вокерг – прочитанная задом наперёд фамилия изобретателя звучала вполне «по-европейски». Впрочем, ещё в 1834 году Греков выпустил книгу о металлографии, подписав её «Соч. В. Окергиескела». Как дворянин и чиновник, он не мог себе позволить подписывать труды собственной фамилией.

Из фотографов в фальшивомонетчики

Возможно, что если бы Алексей Греков сосредоточился на делах фотосалона, он бы закончил дни в богатстве и почёте. Но подобно многим русским изобретателям, Греков был скорее подвижником науки, чем коммерсантом. Он был слишком увлечён дорогостоящими экспериментами. Сначала опыты оплачивались из бюджета университетской типографии, но в конце концов чиновники выставили Грекову солидный счёт – 539 рублей. Кроме того, он был должен 1000 рублей купцу Онучину, 500 рублей мещанину Марчевскому и меньшие суммы другим лицам. Общий долг Алексея Грекова, как установил на основании документов ярославский исследователь Лев Хохлов, составлял 3070 рублей (по другой версии, 4013 рублей).

Закрыв фотосалон, Греков уехал в Петербург и в течение целого десятилетия пытался расплатиться с долгами. До самой смерти ему так и не удалось это сделать. Отчаяние толкнуло фотографа на криминальную стезю – по данным историка Владимира Левашова, Греков занялся изготовлением фальшивых денег и в результате попал в тюрьму. Хохлов же предполагает, что Греков стал жертвой навета конкурентов, а судебное решение по его делу не состоялось. Пионер русской фотографии скончался за решёткой в августе 1855 года.

Из-за бесславного конца имя Алексея Грекова оказалось забыто. Долгое время его помнили только как человека, у которого купил за 25 рублей свой первый дагеротипный аппарат фотограф Сергей Левицкий, автор фотопортретов таких выдающихся деятелей, как Гоголь, Толстой, Тютчев и Менделеев.

Читайте наши статьи на Дзен