Что полезного сделал Шуйский

Традиционная характеристика Василия Шуйского, как «лукавого боярина» постепенно уходит в прошлое. Годы его царствования совпали с одним из самых драматичных эпизодов в истории России – Смутой. Потрясения государства отозвались личной трагедией последнего из Рюриковичей.

Портрет

В глазах историков и драматургов Василий Иванович Шуйский зачастую предстает фигурой лишенной привлекательности. «Более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся», – таким видит царя историк Василий Ключевский.

Александр Сергеевич Пушкин хоть и отдает должное смелости и силе характера Шуйского, но признает, что свои лучшие качества царедворец сохраняет не при жизни, а при падении. Поэту вторит Николай Карамзин: «пал с величием в развалинах Государства»

Современники также не жаловали Василия Шуйского хорошими эпитетами, называя боярина то Шубником, то Шубиным, намекая на поддержку, оказанную им торговым и посадским людям при вхождении во власть.

Князь Иван Катырев-Ростовский находит в Шуйском и привлекательные черты, отмечая, что тот «книжному поучению доволен и в рассужении ума зело смыслен». В характеристике молодого Шуйского английский посол Джильс Флетчер называл его наиболее умным среди других представителей рода.

Изворотливость и неуемная жажда власти Шуйского – это скорее штамп, утвердившийся в историографии «романовского времени». Именно карикатурный портрет последнего царя-Рюриковича лучше всего контрастировал с началом новой династической эпохи. Образ реального Шуйского гораздо более сложный и в тоже время трагичный – созвучный беспокойному времени, в котором правил царь.

Род

По знатности род Шуйских, чьей вотчиной были суздальские земли, всегда уступал предкам Ивана Калиты, утвердившимся на московском княжении. Тем не менее, в Австрии и Польше именно Шуйских называли «принцами крови». И неспроста. Ведь Шуйские имели первоочередное право на московский стол: их род, по одной из версий, вел свое начало от третьего сына Александра Невского – Андрея, в то время как московские князья пошли от четвертого сына – Даниила.

По другой версии родословная Шуйских восходит к младшему брату Александра Невского – Андрею Ярославичу, что также давало им формальное право на главенство среди Рюриковичей. В 1249 году именно Андрей, а не Александр получил ярлык на великое княжение Владимирское.

Непосредственным основателем рода Шуйских стал Юрий Васильевич, которому в удел досталась часть Суздальского княжества – городок Шуя с окрестностями. С тех пор две ветви Рюриковичей – Шуйские и Даниловичи вели скрытую войну за лидерство. Шуйские, конечно, получали богатейшие кормления и пожалования, но им этого было мало.

Во времена молодого Ивана IV боярину Андрею Шуйскому – деду Василия Шуйского удалось на время фактически оказаться на вершине власти, соблазнов которой он не выдержал. За что и поплатился, став первой жертвой Грозного.

Между опалой и милостью

Через издержки межкланового соперничества пришлось пройти и Василию Шуйскому. Не только с Даниловичами, но и с другими боярскими родами – Бельскими, Мстиславскими, Годуновыми и Романовыми. При Федоре Иоановиче Шуйский возглавлял московский Судный приказ, что добавляло ему влияния в среде служилого дворянства. Годуновы и Романовы сделали все, чтобы Шуйский лишился столь важного поста. Весной 1585 года неугодного боярина отправляют на воеводство в Смоленск.

Смоленская ссылка оказалась лишь преамбулой к противостоянию Шуйских-Годуновых. В 1586 году обвиненные в сношениях с Литвой Шуйские подвергаются гонению. Василия ссылают в Галич, а его старший брат Андрей, один из самых ярких представителей династии, при загадочных обстоятельствах погибает. Здесь не обошлось без Бориса Годунова – уверены историки.

Впрочем, все еще влиятельный Василий Шуйский оказался выгоден Годунову: ссылка внезапно отменяется и опальный боярин возвращается в Москву для расследования смерти царевича Димитрия. Но здесь вероятно была и другая причина – противостояние Годуновых с набиравшими политический вес Романовыми. Василий Шуйский виделся шурину царя выгодным союзником.

В годы царствования Бориса Годунова Шуйский пребывал в тени монарха, вынужденно умерял амбиции и ждал своего часа. Он его дождался в не очень подходящее время, когда многие русские города охватили голод и череда народных волнений. Но главным потрясением для государства был приход Лжедмитрия I.

Когда Лжедмитрий занял московский трон, он не забыл про Шуйского, убеждавшего народ в неистинности «законного наследника». Именно Шуйский вел в свое время следствие смерти царевича Дмитрия в Угличе , и ему-то не знать, что последний сын Иоанна IV погиб. Боярин был приговорен к смертной казни, которая была заменена ссылкой. Снова месяцы неизвестности, прощение и внезапное возвращение ко двору. Но теперь Шуйский знал, что может действовать: положение «природного царя» к тому времени заметно пошатнулось.

Царствование

Как отмечает историк Вячеслав Козляков, Шуйский умел вовремя сказать то, что от него ждали. Сказать и сделать. Боярину оставалось только подтолкнуть массы к свержению самозванца. Но он не пустил процесс на самотек и проявил расчетливость: обезопасил Марину Мнишек и послов Речи Посполитой от разъяренной толпы во избежание конфликта с опасным соседом.

Дальше главный заговорщик делает еще один важный шаг – вносит предложение о канонизации царевича Дмитрия и перенесении его останков из Углича в Москву. Этим он решает три задачи: компрометирует пусть уже и почившего Годунова, пытается покончить со слухами о якобы спасенном царевиче, но главное – готовит почву для восшествия на престол. Митрополит Филарет сначала должен был участвовать в перезахоронении останков царевича, а затем после возведения в сан патриарха венчать Шуйского на царство.

Уже в самом начале своего царствования Шуйский дает не характерную для предыдущих монархов присягу. В «крестоцеловальной записи» новоиспеченного царя четко закрепляется защита представителя любого сословия от произвола, и гарантируется законное судебное разбирательство. Царь также обещал покончить с доносами: за лжесвидетельство смертная казнь теперь уже грозила самим доносчикам.

«Указ о добровольных холопах», который появился 7 марта 1607 года, был продиктован голодными и смутными временами. Так, холопам, попавшим по каким-либо причинам в кабальную зависимость, предоставлялось право покинуть своего хозяина, избавляясь от посадского или крестьянского тягла.

А вот «Уложение», которое увидело свет двумя днями позже, уже навсегда закрепляло крестьян за своими владельцами. Автор «Очерков по истории Смуты в Московском государстве» С. Ф. Платонов отмечал, что «царь Василий желал укрепить на месте и подвергнуть регистрации и надзору тот общественный слой, который производил смуту и искал перемен».

Не оставил царь без внимания и Церковь. Многим монастырям были возвращены владения и льготы, потерянные во время правления Ивана Грозного. Но здесь конечно усматривается стремления Шуйского отблагодарить «священный чин» за поддержку действующей власти.

Завершение династии

Василий Шуйский вернул на престол Рюриковичей в один из самых кризисных периодов русского общества. Если Годунов принял в целом стабильную и благополучную державу, в которой только зрели зачатки великой смуты, то Шуйскому досталось наследство, поставившее под сомнение само понятие «русского государства». Голод, внутренние и внешние распри, наконец, эпидемия самозванства, охватившая Русь на заре семнадцатого века – в таких условиях мало кто мог сохранить здравый рассудок и политическую волю.

Шуйский делал все, что мог. Пытался кодифицировать право, закрепить положение холопов и крестьян. Но его уступки в сложной ситуации были сродни слабости.

Царь смотрел в прошлое. Его старания подчинить Боярскую думу были обречены: все изменилось, и в новых условиях не только она решала, кому править, а кого низвергнуть. Попытки реформировать отживающую систему обернулись ударами народных восстаний и польско-литовской интервенцией.

С историческим вызовом Шуйский не справился. Его смерть вдали от Родины символизировала крах старой Руси – государства Рюриковичей. Но, что примечательно, и возрождение Русского государства пришло с земель служивших оплотом власти Шуйского – Рязани и Нижнего Новгорода. Именно здесь началось земское движение, которое в итоге привело к освобождению Москвы от узурпировавшего русский трон Сигизмунда III.

Взошедшие на престол Романовы не забыли про свергнутого царя. В 1635 году по инициативе Михаила Федоровича останки Василия Шуйского были перевезены из Польши и перезахоронены в Архангельском соборе Московского Кремля.

Читайте наши статьи на Дзен