Как Кутузову удалось выжить после ранения в голову
Вопреки устоявшемуся мнению полководец Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский не был лишён ни одного органа зрения. Да, он дважды получал увечья в область правого глаза, но до конца своих дней сохранил, хоть и не слишком отчётливую, но все же способность видеть им.
В горячую точку за остроты
Первое ранение будущий фельдмаршал получил в возрасте 28 лет, когда оказался на передовой линии Крымской армии, отбивавшей атаки неприятеля в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 годов. В гущу военных действий из благополучной Дунайской армии любимый ученик Суворова попал не за выдающиеся знания тактики и стратегии ведения боя, а за свой острый язык и весёлый нрав.
Судьбоносный случай произошёл в 1772 году, когда на дружеской встрече Кутузов позволил себе передразнить манеры и походку главнокомандующего Румянцева, а прознавший про это военачальник незамедлительно подписал указ о его переводе в горячую точку.
Хотя существует версия, что причиной его передислокации стало скабрезное повторение им в шутливой форме слов императрицы Екатерины II о фаворите Потёмкине, которого она охарактеризовала храбрым сердцем, а не умом.
После этого эпизода Кутузов сделал определённые выводы и больше никогда не откровенничал даже с самыми близкими друзьями. Отныне осторожность, скрытность, сдержанность чувств и мыслей стали характерными чертами его личности.
Бой при деревне Шумы
Назначенный командиром гренадёрского батальона Московского легиона Кутузов 24 июля 1774 года участвовал в бою с турками, высадившимися в деревне Шумы близ Алушты.
Несмотря на численное превосходство соперника, русским бойцам удалось сдержать их натиск и даже обратить в бегство. Преследуя неприятеля, Кутузов не прятался за спинами солдат и, возглавляя своё войско, получил серьёзное ранение головы.
Пуля, выпущенная из турецкого оружия, попала в левый висок Кутузова, прошла сквозь пазуху носоглотки и вылетела у правой глазницы, едва не выбив глаз.
Врачи, осматривавшие подполковника, не видели оснований для положительного исхода дела, но вопреки их пессимизму Кутузов выжил и даже мог видеть повреждённым глазом, который слегка косил.
О едва не случившейся трагедии и боевой доблести Михаила Илларионовича стали слагаться легенды, а на стол Екатерины II легло донесение от главнокомандующего Крымской армии Долгорукова, подтверждавшего эти факты.
Поражённая отвагой и огромной волей к жизни молодого Кутузова, в котором она примечала черты будущего выдающегося генерала, императрица пожаловала ему орден Святого Георгия 4-й степени и отправила на двухгодичную поправку здоровья в Австрию.
Вернувшись с лечения, Кутузов был полон сил, о его недавней тяжёлой ране напоминал только шрам и полузакрытое веко правого глаза, утратившее способность к полному поднятию.
Штурм крепости Очаков
Через 14 лет после первого ранения уже в ранге генерала Кутузов участвовал в штурме крепости Очаков, в ходе которого получил второе увечье головы. Одни историки полагают, что он пострадал от попадания в его правую скулу осколка гранаты, который, выбив практически все зубы, вылетел через затылок.
Военный хирург Массот в медицинской книге фиксировал пулевое повреждение. Согласно его записям, мушкетный снаряд по иронии судьбы прошёл практически по старому «маршруту»: пробив голову у левого виска, пуля пролетела позади обоих глаз и вылетела с противоположной стороны, снеся внутренний угол челюсти.
Семь дней медики боролись за жизнь Кутузова, который, к всеобщему удивлению, стал приходить в сознание, не проявляя никаких признаков ни слабоумия, ни утраты зрения.
После этого воодушевлённый чудесным спасением генерала врач Массот отметил в своём дневнике: «Должно полагать, что судьба назначает Кутузова к чему-нибудь великому, ибо он остался жив после двух ран, смертельных по всем правилам науки медицинской».
Спустя год Михаил Илларионович вновь вернулся в ряды армии и продолжил свою блестящую военную карьеру, апогей которой пришёлся на противостояние с маршалами Наполеона.
Зрение
Прозванный французами «старым лисом Севера» Кутузов до 1805 года не испытывал ощутимого дискомфорта от ранения глаза, но после стал примечать, что зрение на правом оке постепенно слабеет. Более того, участились и усилились боли, вызванные косоглазием, непроизвольным опусканием века и неподвижностью глазного яблока, которые мучили полководца до последнего дня жизни в 1813 году.
Однако в письмах к родным Кутузов старался не заострять внимание на прогрессировавшем ухудшении, и даже когда строки писались чужой рукой, он находил тому оправдания.
Так 10 ноября 1812 года его дочь получила послание, начинавшееся со слов: «Пишу тебе рукою Кудашева (зять М. И. Кутузова), потому что глаза мои очень утомлены; не думай, что они у меня болят, нет, они только устали от чтения и письма…».
Повязка
Но, несмотря на проблемы со зрением ни в одном документе, ни на одном портрете не зафиксирован факт ношения Кутузовым повязки: художники отчётливо выводили на изображении увечья правого глаза.
Современные офтальмологи на основании эпикриза, составленного врачами, лечившими Кутузова, пришли к выводу, что у него не было надобности прикрывать око, поскольку это делается в двух ситуациях – при желании скрыть безобразие от потери глаза и при необходимости устранения эффекта двоения предметов.
Как известно, утраты глаза у полководца не было, зато присутствовало двоение, как неизбежный спутник косоглазия при наличии зрения в обоих глазах. Однако вместе с этим у Кутузова наблюдалось опущение века, которое, прикрывая глаз, играло роль повязки и устраняло вышеописанный дефект.
Художественный вымысел
Спрятать глаз Кутузова под чёрную повязку впервые решили советские кинематографисты, выпустившие в 1943 году одноименный фильм. Режиссёр Петров прибегнул к этому вымыслу, дабы поднять боевой дух солдат, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны, так демонстрируя несгибаемую силу тяжёло раненного человека, несмотря ни на что продолжавшего защищать Россию.
Уже потом Кутузов в образе пирата появился в киноленте «Гусарская баллада», а вслед за этим на разворотах журналов, обложках книг и некоторых памятниках.
Читайте наши статьи на Дзен