Начало печатного слова

Звучащее слово заденет вас мимоходом и скроется за углом памяти. Электронное слово, дикое, полуграмотное, прошамкает что-то и ощетинит свой щербатый рот. Но печатное слово встанет твёрдо, строго, величественно – и ничего с ним не поделаешь: не вырубишь топором, не смоешь водой, ни сожжёшь.

Электронные и аудиокниги в сравнении с напечатанной, бумажной – всё равно что разряженные пёстро нувориши перед потомком древнего дворянского рода. Чтение отредактированной, свёрстанной и отпечатанной в типографии книги стало делом вкуса, воспитания и, может быть, даже престижа. Читающий напечатанное на бумаге слово приобщается к традиции, которая появилась 450 лет назад, вместе с первой на Руси типографией.

 

Московская друкарня

Слухи, сплетни, обвинения, угрозы. Иван Фёдоров Москвитин и Пётр Тимофеев Мстиславец – чародеи, волшебники, они общаются с нечистым. Иначе не объяснить, почему они не по одной, а сотнями – сотнями! — выпускают книги.

Пяти лет не прошло с тех пор, как в Москве была основана первая типография, или как называли её тогда, друкарня, а мастера-типографы были вынуждены бежать не только из столицы, но из страны – в Польшу, под защиту короля Сигизмунда-Августа. Там уважительнее отнесутся к просветителям, там нужно книгопечатание, там пан Ходкевич предложит им работу.

Таков был результат жёсткой конкуренции первопечатников с переписчиками, которые не без оснований видели в новом ремесле угрозу своему древнему и почётному делу. Сам Иван Фёдоров обвиняет, в первую очередь, высокопоставленных чиновников: «Мы подвержены были там (в Москве — ред.) беспрестанно всяким озлоблениям, не от самого государя, а от многих начальников, духовных и светских, которые из зависти умышляли на нас многие ереси, намеревались было превратить во зло и погубить в конец Божие дело».

 

Основание друкарни

Всего две книги успели выйти в московской друкарне: подготовка к печати и сама печать были занятием куда более трудоёмким и длительным, чем теперь. Но даже при тогдашних темпах работы типографии рукописные мастерские не поспевали за ними. И – что немаловажно – при книгопечатании исключались отклонения от канонического, сотни лет назад отредактированного церковью текста. Ещё на Стоглавом соборе были осуждены рукописные книги, изобиловавшие ошибками и, тем не менее, служившие основой для богослужений. А ведь малейшая неточность в тексте Библии может привести к ереси – потому об основании типографии заботился главный церковный иерарх, митрополит Макарий, и сам царь Иван Грозный.

Разрешение на строительство Печатного двора в Китай-городе было дано царём в 1651-м или 1652-м году, а в 1653-м, 19-го апреля по старому стилю, Фёдоров и Мстиславец приступили к набору первой книги. Без малого через год, 1-го марта 1564-го, на российском книжном рынке появился «Апостол».

 

Две книги

«Апостол» считается первой напечатанной на Руси книгой из тех, что имеют выходные данные, то есть датировку и место издания. Содержание «Апостола» составляли «Деяния», «Послания святых апостолов» и отдельные песни «Псалтири». Фронтиспис украшен гравюрой сидящего перед рукописью евангелиста Луки. Книга оставляет впечатление подлинного произведения искусства не только за счёт аккуратного, выверенного набора, но и благодаря 48-ми орнаментальным заставкам. Оканчивается «Апостол» росчерком, похожим на тот, что использовали немецкие каллиграфы.

Поскольку московская мельница выпускала бумагу довольно низкого качества, книга отпечатана на французской бумаге.

Вторая книга мастеров – «Часовник» — скромнее в сравнении с «Апостолом». Это сборник ежедневных молитв. Рассчитанная на широкую аудиторию, она выходит почти сразу двумя изданиями.

 

Почему Иван Фёдоров?

Ещё во время обучения в Краковском университете Иван Фёдоров познакомился не только с образцами печатной книги, но и с самим её производством: в польской столице тогда работало сразу несколько типографов. Без сомнения, читал будущий русский первопечатник и книги, напечатанные кириллицей в западно- и южнославянских странах. Не последнюю роль в том, что именно Фёдоров возглавил государственную московскую типографию, стал тот факт, что он служил дьяконом в кремлёвской церкви Николы Гостунского, а, следовательно, был знаком с митрополитом Макарием и, возможно, самим царём. Знали его не только как священника, но и как одного из мастеров разгромленной за несколько лет до основания Печатного двора типографии Сильвестра.

 

Первая типография, нестяжательство, просветительство

«Апостол» считается первенцем русского книгопечатания, однако на деле это не первая, а лишь восьмая книга, напечатанная в Московии. Семь её предшественниц – три «Четвероевангелия», две «Псалтири», «Триодь постная» и «Триодь цветная» — были изданы друкарями, работавшими под покровительством ближайшего сподвижника царя, священника Сильвестра. Известны имена мастеров первой частной друкарни. Все они выходцы из Новгорода: Маруша Нефедьев, Васюк Никифоров и (возможно) Фёдор Сырков. Активное участие в издательском деле принимал и сын Сильвестра Анфим, взявший на себя руководство типографией после того, как впавший в немилость царя отец отправился на послушание в Соловецкий монастырь.

Иван Фёдоров помогал мастерам первой типографии в издании некоторых книг. Впоследствии, в самостоятельной работе, он развивал методы печати, зародившиеся здесь (а возможно, и внедрённые здесь им самим). Точно так же Фёдоров использовал в своих изданиях и европейские техники книгопечатания.

Примечательно, что именно под крылом нестяжателя Сильвестра появилась первая типография. Сам состав первых книг, как ни странно, говорит об идеологической подоплёке дела. В разгар борьбы иосифлян с нестяжателями сторонники церковной собственности доходили до утверждений типа: «Не требе ныне по евангелию житии!» и «Грех простым чести апостол и евангелие!» Поэтому печатание Евангелий в сильвестровой типографии, равно как и выход фёдоровского «Апостола», были своеобразными способами борьбы православных с иосифлянами-фарисеями.

Сам Иван Фёдоров относился к книгопечатанию как к просветительской деятельности. Даже когда гетман Григорий Ходкевич передал ему во владение деревню, первопечатник не смог отказаться от дела своей жизни и предпочёл «вместо житных семян духовные семена по вселенной рассевать».

Читайте наши статьи на Дзен