Гефсиманский сад: что таит в себе любимое место Иисуса

…Этот сад был в селении, называемом Гефсимания, что недалеко от Иерусалима. Иудеи называли его «гат шманим», что значит «масличный пресс». Действительно, здесь была роща чудесных олив. Даже сегодня, по легенде, здесь есть деревья, которые были свидетелями события, развернувшегося здесь два тысячелетия назад.

Это было любимое место Иисуса. Здесь он уединялся в молитве. Последнее пребывание Христа здесь было особенным.

Среди вертограда с деревами Христос стоит на коленах, возведши руки и очи к небу. С лица Его каплет на землю кровавый пот. Над Ним во свете виден ангел, простерший к Нему руки. Позади Христа Петр, Иаков и Иоанн спят: но к ним подошел Спаситель, и одною рукою будит Петра, а в другой держит хартию со словами: тако ли не возмогосте и единаго часа побдети со Мною.

Ночь, холод; троих — Петра, Иакова и Иоанна — Спаситель берет с Собой, чтобы они были при Нем, хоть на расстоянии броска камня. Древняя Церковь говорит о Петре, как о примере веры, об Иакове — как образе праведности, об Иоанне — как образе любви. И вот собрались вокруг Него человеческая вера, и праведность, и любовь; и Христос уходит и стоит перед лицом смерти, крестной смерти. А ученикам холодно, настала ночь, ранние, такие утомительные часы ночи; и тоска их гложет, и от тоски все трое засыпают.

Церковь всех наций

 

А в это время Христос стоит пред лицом Своей смерти, которая есть не что иное, как смертность всего человечества, которую в день Крещения Он, как человек, на Себя принял и которую, как Агнец, закланный до создания мира, Он воспринял на Себя. Смерть Ему чужда во всем; как Бог, Он бессмертен; как воплощенный Бог, Он самое тело воплощения сделал бессмертным, и смерть Его — наша смерть, которая Его убивает. Это всечеловеческое убийство. И перед эти ужасом смерти Он молится: «Господи, чтобы прошла эта чаша!». Содрогается плоть, душа Человека, может быть, более страшно, чем душа всякого человека и плоть всякого человека перед смертью.

Ограда гефсиманском саду

И Он встает и идет к Своим ученикам в надежде, что встретит человеческий взор, что коснется Его человеческая рука, что хотя Он на каком-то расстоянии от них, но Он не один, — а они спят. Их тоска оказалась сильнее сострадания, любви, всего, что их связывало со Христом. Они спят, Христос снова отброшен в совершенное одиночество. Он снова молится. На этот раз Он сделал шаг к победе; в первый раз Он говорил: «Да мимо идет чаша сия», теперь Он говорит: «Если Мне надо ее пить — пусть будет так». И на этом Он истощил все Свои человеческие силы. И Он идет за помощью. А ученики спят, у нихнет для Него ни взора, ни слова, ни прикосновения руки — ничего нет. Его снова отталкивают в одиночество. И третий раз Он молится: «Да будет воля Твоя!». И тогда все совершено. Он возвращается к ученикам, и теперь Он их может разбудить, теперь все на Нем — никто не помог.

Купола церкви Марии Магдалины

Из этого мы можем многому научиться. Бывают моменты, когда и нам кажется, что мы если и не перед лицом смерти, то перед лицом какого-то решающего события, решающего поворота жизни, итак бы хотелось услышать хоть одно слово, чтобы хоть кто-нибудь взглянул, кто-нибудь прикоснулся к руке, но мы чувствуем, что мы одни и надо все сделать без помощи. И еще — что мы не можем этого сделать враз никакими силами, но мы можем бороться; Гефсиманское борение — для нас пример того, что с нами может быть. Если мы не можем сказать: «Да будет воля Твоя», — мы можем сказать: «Господи, Господи, пронеси эту чашу мимо меня, если только можно»; эти слова «если только можно» — предел нашей веры, предел нашей готовности принять волю Божию, даже если она такая страшная, такая страшная…

Каждый из нас в течение жизни вступает в свой Гефсиманский сад и восходит на свою Голгофу. Разумеется, наши Гефсимания и Голгофа несоизмеримы с Господними, ибо испытания посылаются каждому по его силам.

Нам приходится испытывать скорбь и страх, тоску, уныние и одиночество; может показаться, что наши страдания несправедливы, а люди не способны оценить то доброе, что мы ради них совершаем или готовы совершить. И если мы научимся в самые трудные моменты жизни соизмерять свою волю с волей Божественной и подчинять свое человеческое начало началу Божественному, если научимся поступать так, как заповедал нам Господь, то всякий раз будем обретать внутреннюю гармонию и силу духа, как обрел их Спаситель, молясь в одиночестве и забвении в Гефсиманском саду.

Читайте наши статьи на Дзен