«Храм каменный преудивлен…» (окончание)

О храме Василия Блаженного в одном из древних текстов написано, что мастера вместо предполагавшегося 8-престольного храма «… Божиим промыслом основаша 9 престол, ни яко ж повелено им, но яко ж по Бозе разум даровася им в размерении основания». Однако это слишком красиво и слишком не соответствует порядкам того времени, чтобы быть правдой.

Предшественники

Храм Василия Блаженного, несмотря на совмещение двух традиционных пятиглавий, весьма необычен. Широко известен рассказ (есть даже поэма Дмитрия Кедрина «Зодчие») об ослеплении Иваном Грозным зодчих сразу по окончании строительства, чтобы этот собор остался единственным и неповторимым. Это, конечно, неправда.

Тем более, что предшественники у него были. Знаменитая церковь Вознесения Господня в Коломенском, несомненно, имеет к нему отношение. Ее шатер, возведенный в 1532 году, почти за 30 лет до собора, легко узнается в его центральном шатре.

Есть и экзотическая гипотеза. Непосредственным предшественником  храма  Василия Блаженного советский историк М. Худяков  в нач. 1920-х гг. назвал … казанскую мечеть XVI века, получившую позже по имени ее основателя название «Кул Шариф». Однако никаких точных сведений о внешнем виде этой мечети нет, на ее месте – новодел.

Шатер

Он появился как значительное архитектурное явление в нашем храмоздании в начале XVI  века. В формах шатра с особенной силой подчеркивается высота изображаемого им «неба», его запредельность, недоступность. С другой стороны шатер – чрезвычайно эффектный внешне архитектурный элемент.

Однако шатровое завершение собора предполагает резкое уменьшение его внутреннего пространства.

Кажется, что все его части открываются в единое внутреннее пространство –  это не так. «В отличие от монументального внешнего облика собора, — писал известный исследователь архитектуры проф. Н.И. Брунов, —  интерьер его оставляет впечатление тесного лабиринта, прерываемого вертикальными пространствами раскрытых вовнутрь столпов». Жутковатое «грозненское» время с его контрастами, разделениями и противопоставлениями в какой-то мере отпечатлелось и здесь.

Принципы именования

Как удалось отразить в соборе память о «Казанском взятии», т.е.  завоевании Иваном IV Казанского ханства?

Штурм Казани начался в день праздника Покрова Пресвятой Богородицы, 1 октября (по новому стилю 14-го) 1552 года – что и было отмечено  в названии главной части храма. В этом выражена идея покровительства, заступничества Богородицы за народ Божий — Церковь. Автором программы именований собора и его приделов, скорее всего, был митрополит Макарий (1482 – 1563 гг.), предсказавший Грозному победу под Казанью.

Считается, что все приделы храма названы по святым или событиям, память которых совпадает с военными победами, предшествовавшими взятию Казани. Это так, но не всегда. Три патриарха Константинопольских: Александр, Иоанн и Павел Новый и русский монах Александр Свирский, давшие имена 2 приделам, празднуются 30 августа старого стиля: в этот день удалось отразить конницу царевича Япанчи, которая шла из Крыма на помощь осажденной Казани.

Придел в честь святителя Григория, просветителя Армении (память 30 сентября), напоминает о дне взрыва главной башни Казанской крепости. А вот придел преп. Варлаама Хутынского к военным действиям отношения не имеет. Он связан со стремлением Ивана IV почтить память своего отца, великого князя Василия III, перед смертью принявшего монашество с именем преп. Варлаама.

Придел святых мучеников Киприана и Иустины (память 2 октября) отмечает день завершения штурма Казани. А придел в честь святителя Николая посвящен перенесению чтимой иконы святителя из Хлынова (ныне Вятки) в Москву.

Троицкий придел-храм, расположенный к востоку от центрального, Покровского, находится также вне Казанских событий.

Не исключено, что здесь стояла когда-то Троицкая церковь. Но главное – посвящение храма, построенного на главной площади столицы, Единому в Троице Богу, как бы приподнимало храм над всеми остальными (он и в прямом смысле был тогда выше всех московских церквей).

Последний, западный придел, ближайший к Спасской башне Кремля,  получил имя в честь Входа Господа Иисуса Христа в Иерусалим. Это позволило иногда называть весь собор «Иерусалимом».

Замысел

Рядом с таким храмовым именем победа над Казанью оказывалась частностью. «Новый Иерусалим» был обещан в конце времен в Апокалипсисе, после победы Бога над всем мировым злом. Видимо,  отсюда и необычный план собора: все башни-приделы поставлены по углам двух совмещенных наискось четырехугольников. Такое совмещение дает восьмиконечную звезду, в точности повторяющую форму огненных лучей  –символа небесной славы Христа.

Таков Троицко-Покровский собор «на рву», собор-город. В нем и смиренное возведение к Богу важной военной победы, но также и горделивое, до превознесения над всеми другими, сознание исключительности своего города и государства.

Александр Копировский

Читайте наши статьи на Дзен