«Боярский Эрос»: в потоке чувственной целомудренности
Из курса истории, которые преподавали в советские времена, да и сейчас, мы знаем, что бояре – плохие парни. Парни, соединившие в себе четыре «Л»: ложь, лесть, лукавство и лицемерие. Высокие шапки, длинные рукава, окладистые бороды и сплошные заговоры…
Художник Сергей Соломко в начале XX века оглянулся на 3-4 века назад и увидел совсем иных бояр. Когда смотришь на акварели Соломко, начинаешь несколько сомневаться в его «дальновидности». Бояре слишком «пасторальные», слишком милые, слишком молодые, слишком очеловеченные…
Работы художника пульсируют особой чувственной интонацией, которую можно было бы назвать «Боярским Эросом». Но «эротика» здесь очень целомудренная, не напористая. Мужчины подчеркнуто куртуазны. В некоторых работах они выглядят даже несколько нежнее и чувственнее барынь, в чем некоторые критики даже усматривали скрытое проявление гомоэстетики.
Критики-современники Соломко также не поняли жизнерадостного стиля художника и даже придумали название для его манеры – «галантерейный реализм». Дескать, акварели неплохо бы выглядели на упаковке мыла и зубного порошка. Другие искусствоведы рассмотрели в работах Соломко «запущенный декаданс», упадничество в самой крайней стадии.
Но «диагнозы» мало заботили Сергея Соломко, и он продолжал свое «пропавшее» дело. Такие работы мог рисовать только баловень судьбы, истинный гедонист. Соломко, по биографии своей, отлично подходил под этот образ.
Сын генерала, который вместо военной службы предпочел богемное ремесло, в 1910 году получил большое наследство. И уехал в Париж – тогдашний град Китеж русских дворян. Никаких трагедий, никаких рефлексий, никаких жизненных драм, ломок – только бояре. Молодые, красивые, как довольные пролетарии вне работы с картин соцреалистов.
