Алексей Адашев: за что Иван Грозный хотел казнить своего фаворита

Имя приближенного царя Ивана IV Алексея Федоровича Адашева — одно из самых знаменитых в нашей истории. Его фигура изображена на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде Великом. В исторической литературе благодаря Карамзину он стал образцом верного слуги государева, из-за клеветы впавшего в немилость.

Происхождение

Адашев происходил из рода знатных костромских дворян. В самом начале 16 века мы видим его отца — Федора Григорьевича Адашева (иногда писался как Адашов) — на службе у московского великого князя Василия III. В 1536 году документы называют его в числе «лучших детей боярских», которые назначаются воеводами и посылаются с важными поручениями. Ему тогда было уже не меньше сорока лет.

В 1538—1539 гг. Федор Адашев выполнял важную миссию — возглавлял русское посольство к турецкому султану. Неудивительно, что его сыновья — Алексей и Даниил — смогли сразу получить высокое место при дворе молодого царя Ивана IV. Весьма вероятно, что Адашевы были товарищами буйных забав юного государя, хотя про их участие в них позднейшие источники, делавшие из Алексея Адашева икону благообразного стиля, не говорят. Но иначе трудно понять, каким образом юный царь доверил им интимные обязанности постельничьего и мовчего на своей свадьбе в 1547 году.

Сам Алексей на момент коронации и свадьбы Ивана IV был уже не молод по тогдашним меркам — ему шел 37-й год. По случаю своего венчания на царство Иван IV наградил отца двух братьев Адашевых — Федора — саном окольничего, а в 1550 году (по другим данным — только в 1553-м) пожаловал в него и Алексея Адашева.

Возвышение

С именем Алексея Адашева историки связывают важные государственные мероприятия первых лет самостоятельного царствования Ивана IV — созыв Земского и Церковного соборов, принятие нового Судебника и Стоглава (свода церковных правил), введение земского суда и самоуправления, стрелецкого войска и т. д. Однако изучение источников приводит к тому, что реальная личная роль Адашева во всех этих событиях была скромнее. Он занимал должность «ложничего царского», то есть стелил ему постель. В условиях дворцового управления эта должность обеспечивала Алексею Адашеву постоянную и доверительную близость к царю.

Еще боярин Берсень Беклемишев жаловался в 1512 году Максиму Греку на отца Ивана IV — Василия III: «Ныне великий государь, запершись у себя, сам-третей (т. е. с двумя лицами) у постели все дела решает». За такие разговоры Беклемишев, как известно, был казнен, а Максим Грек заточен в монастырь. Но Иван IV продолжал придерживаться отцовского порядка, вызывавшего недовольство многих знатных людей, келейно советуясь по важным делам не с родовитыми боярами, а с лично приближенными к нему людьми.

Конкретную роль Алексея Адашева в славных делах тех лет, таким образом, в точности установить уже невозможно. Известно лишь, что он не был профессиональным военачальником, в отличие от младшего брата. Во время войны с Казанью 1552 года, когда Даниил Адашев был одним из воевод, Алексей Адашев выполнял дипломатические поручения в той же Казани.

В дальнейшем Алексей Адашев получил в свои руки фактическое ведение внешних сношений, ведя переговоры с прибывавшими в Москву послами иных держав. Также он руководил составлением официальной Разрядной книги и «Государева летописца». Карамзин трактовал одно из сообщений летописи, что Иван IV поручил Алексею Адашеву еще в 1550 году разбор челобитных на царское имя. Даниил Адашев делал в это время успешную карьеру военачальника и в 1558 году был пожалован, как и брат, в сан окольничего царского.

Опала и гибель

Традиционная версия опалы братьев Адашевых (их отец Федор скончался в 1556 году, став за три года до смерти боярином) опирается на обличительные письма Курбского к царю. Согласно им, царь поверил злым клеветникам, что Алексей Адашев и другие лучшие люди государства хотели извести его, судил заочно и приговорил к смерти. Всему виной — болезненная подозрительность Ивана Грозного и желание править самовластно.

Падение Адашева источники, не расположенные к царю, связывают с падением другого близкого советника царя — протопопа Сильвестра — и возводят к событиям 1553 года. Тогда, во время тяжелой болезни Ивана IV, многие его приближенные якобы не хотели присягать его малолетнему сыну Дмитрию. Царь их не тронул, но затаил обиду, которая и выплеснулась после неожиданной смерти в 1560 году его любимой жены — Анастасии Романовой.

Но во время царской болезни Адашев, в отличие от Сильвестра, присягнул царевичу Дмитрию. Карамзин объяснял царскую опалу лично на Адашева тем, что тот потом уже встал в близкие отношения со сторонниками двоюродного царского брата — Владимира Андреевича.

Погиб же род Адашевых так. В 1560 году царь вынудил Алексея Адашева отправиться воеводой в Ливонию, хотя никогда раньше тот не командовал войском. В его отсутствие он устроил заочный суд над ним и Сильвестром по требованию неких неназванных злопыхателей. Те якобы обличили Сильвестра и Адашева в злодейских умыслах. После этого царь приказал взять Адашевых под стражу. Алексей заболел и умер в Дерпте (по другим сведениям — сам принял яд). Даниил же вскоре был казнен вместе с 12-летним сыном.

Временщик, злоупотребивший царским доверием и властью

Царская опала и смерть Адашевых вряд ли подлежат сомнению. При этом Карамзин признает, что Алексей Адашев скончался сам; иначе, добавляет он, царский неприятель Курбский не преминул бы упомянуть о его убийстве как о еще одном злодействе Грозного. Заслуживает доверия и заочный суд вельмож над Адашевым. Весьма вероятно, что давнего царского постельничего погубили клевета и зависть конкурентов.

Курбский превозносил Адашева как одного из вдохновителей и руководителей лучших дел царствования Ивана IV. Однако мы не находим Адашева ни на одной официальной должности, кроме заведующего царским архивом. Все прочие поручения он выполнял неофициально. Он не возглавлял Посольский приказ — им заведовал дьяк Иван Висковатов, — но вел переговоры с послами. Правда, глава приказа всегда был фигурой технической, канцелярской. Руководителем внешней политики обычно был один из членов Боярской думы. Но Алексей Адашев не входил в нее, так как не был боярином. Следовательно, де-факто министром иностранных дел он был в обход государственных учреждений.

Ведя Разрядную книгу (Разрядного приказа в ту пору формально тоже еще не было), Адашев получал в свои руки огромную власть над знатными фамилиями — он владел информацией о местнических счетах и мог их подделывать. А если он еще и разбирал челобитные (Челобитный приказ тоже появился позднее), то мог контролировать всю информацию о внутренних делах, поступавшую к царю.

Короче, Алексей Адашев, пользуясь царским доверием, забрал в свои руки огромную власть, какой до него не пользовался никто из подданных. Неудивительно, что это вызывало ненависть у многих, особенно учитывая, что Адашев возвысился над родовитой знатью.

Читайте наши статьи на Дзен