Самые странные обряды, которые делали на Руси с новорожденными

На Руси считалось, что новорожденный все ещё принадлежит чуждому миру. Придя в мир людей, он нуждается в очеловечивании, «доделывании», подобно некоему материалу, из которого нужно вылепить, «сотворить» человека.

Обрезание пуповины

Пуповину, согласно древней русской акушерской традиции, нужно отрезать на определенном расстоянии от живота, например, в некоторых районах было принято расстояние в три пальца. Существовало поверье, что если пуповину у новорожденной девочки отрезать ближе, то, став взрослой, она будет ветреной. Отрезали пуповину на каком-нибудь твердом предмете: мальчику на дубовой плахе, чтобы был крепок, или на топорище, чтобы лучше владел топором, или на книге, чтобы грамотным был.

Девочке пуповину отрезали на ольховой плахе, чтобы трудолюбивой была. Пуповину перевязывали льном, прядевом, материнскими волосами. Затем мать прятала пуповину где-нибудь во дворе. Когда ребенку исполнялось 5-6 лет, он должен был развязать пуповину сам, что говорило об его умственных способностях. Если же ребенок не смог развязать пуповины до 6 лет, то считался глупым, «безнадежным».

Захоронение плаценты

Выход плаценты, детского места, последа, рассматривался как вторые роды, при этом ребенок оставался среди людей, а плацента возвращалась в иной мир. Совершался обряд погребения: детское место обмывали, «одевали» (заворачивали в чистую тряпку), снабжали продуктами и закапывали обычно в том месте, где произошли роды. Для того чтобы еще рождались дети, место захоронения осыпали зерном, поливали. Так, погребение обеспечивало новое рождение, поддерживало непрерывный обмен между предками и потомками, нелюдьми и людьми.

Обмывание

Во время ритуального обмывания новорожденный отделялся от того мира, откуда появился: с него смывали чуждость, чтобы затем «вылепить» человека. В севернорусских районах обмывание происходило в бане: ребенка распаривали, доводили его мягкость до предела, после чего повитуха гладила младенцу головку, стараясь сделать ее круглее, сжимала ноздри, чтобы они не были слишком широкими и плоскими. После купания ребенка заворачивали в старую, грязную рубаху отца. Ведь именно старые и поношенные вещи олицетворяли преемственность поколений, передачу ценностей от старшего к младшему. Так, во время заворачивания, одевания ребенок приобщался к культурной сфере, наделялся человеческими признаками.

Имянаречение

По окончании родов повитуха отправлялась к священнику договариваться о крестинах. Только в исключительных случаях, когда ребенок был очень слаб, и ему грозила смерть, церковь разрешала повитухе самой совершать обряд крещения и давать младенцу имя. Ребенка обычно называли именем святого, день памяти которого был ближайшим «наперед», или же ребенка называли в честь умершего или живого родственника: мальчиков, к примеру, часто называли именем деда. Имя обуславливало не только поведение человека, но и его физическое состояние. Распространены представления о том, что если ребенок слаб и болеет, следует изменить его имя, хотя вообще имя не принято было менять.

Передача ребенка крестным родителям

Крестные родители выкупали младенца у повитухи, после чего вместе с новорожденным отправлялись в церковь. Путь в церковь представлялся опасным, так как ребенок в период между рождением и крещением считался особенно уязвимым: он уже выделен из сферы чужого, но еще не окончательно включен в мир людей. По дороге в церковь кумовья должны соблюдать ряд предписаний: идти быстро, не оборачиваться, не разговаривать, не мочиться и т.д.  Акт крещения уподоблялся рождению, то есть во время крестин происходило «настоящее» рождение. Поэтому большое значение придавалось дню крестин, времени суток, положению тела ребенка и особенностям его поведения во время крещения. Среди подарков, которые крестные готовили новорожденному, обязательными были крестик, пояс и рубаха. Именно эти предметы отличают человека (своего, крещеного, живого) от  нелюдей (чужих).

Получение доли

Важное условие жизни человека – обретение доли (части) жизненной силы из общего запаса, который распределялся между всеми людьми. С одной стороны, доля каждого предопределена свыше, а с другой, доля не только дается, но и берется, и человек сам кузнец своего счастья. На наличие или отсутствие доли у младенца указывали многие приметы: если ребенок родится лицом вниз – скоро умрет; если с длинными волосами на руках, на ногах или в «сорочке» — будет счастлив; с перевитой пуповиной — будет солдат; дочь, похожая на отца, или сын, похожий на мать, — счастливы.

Зачастую доля воплощалась в главном блюде крестинного обеда – каше. На крестины приглашались все главы семей в деревне, и каждый уносил с собой после обеда немного каши для своих детей. Так каждый ребенок селения получал свою часть каши, свою долю после очередного перераспределения.

«Доделывание» ребенка

Предполагалось, что ребенок рождается «сырым», поэтому в некоторых областях все новорожденные подвергались «доделыванию», «допусканию»: ребенка сажали на лопату и клали в печь, подобно хлебу, или имитировали такое сажание. Больных и слабых детей «перераживали», «переделывали»: мать становилась на место происходивших родов и  до трех раз протаскивала ребенка через ворот своей сорочки сверху вниз. Также больных младенцев протаскивали через дупло, расщепленное дерево и другие отверстия (например, хомут), символизирующие вход в иной мир, куда ребенок временно возвращался, чтобы вновь родиться.

Читайте наши статьи на Дзен