Как Корсика хотела стать частью России
Остров Корсика, родина Наполеона Бонапарта, был вовлечен в бурные события Великой французской революции, причем в них принимал активное участие сам молодой Наполеон. Власть на острове с помощью англичан в 1793 году сумели установить враги Французской республики. С того времени Корсика стала разменной монетой в большой геополитической игре.
Интриги корсиканцев
Корсика была впервые включена в состав Франции только в 1768 году. До этого она полтора десятка лет успела побыть независимым, хотя и не признанным нигде в мире государством. Его лидером был глава богатого клана Паскуале Паоли, с которым враждовал клан Бонапартов (Буонапарте).
После начала революции 1789 года Паоли возвратился на родину. Враждовавшие семьи примирились, однако только внешне. При первой возможности старые счеты снова вышли наружу.
Под лозунгами «Свобода, равенство и братство» Паоли добивался отделения Корсики от Франции. Бонапарты в этом деле не были ему помощниками. После захвата власти сторонниками Паоли и провозглашения независимости Корсики Бонапарты были изгнаны с родины.
Среди приближенных Паоли был Поццо ди Борго, одно время друг, затем и до конца жизни — непримиримый враг Наполеона Бонапарта. Поццо ди Борго пошел на службу к русскому императору Александру I и своими советами в 1814 году способствовал быстрой победе над Наполеоном.
Но это было позже. А пока Корсика превратилась в английскую базу на Средиземном море.
Прошло еще три года. Наполеон Бонапарт, теперь победоносный генерал Французской республики, завоевал Северную Италию. В июле 1796 года он отправил военную экспедицию во главе с генералом Жентили на родной остров.
С помощью кланов, ненавидевших Паоли, Жентили через три месяца восстановил французский контроль над Корсикой. Последние английские гарнизоны покинули остров в октябре 1796 года. Корсиканские сепаратисты бежали на континент, под защиту правительств Англии, Австрии, России, и стали интриговать против Франции, пытаясь заинтересовать своих покровителей в протекторате над Корсикой.
Первая попытка
В декабре 1797 года у итальянского аристократа Мочениго во Флоренции, бывшего заодно русским резидентом при дворе великого герцога Тосканы, испросил тайной аудиенции один из корсиканских эмигрантов, соратник Паоли, Колонна ди Чезаре. На встрече он заявил, что корсиканцы недовольны французским владычеством и готовы восстать.
Однако они уже научены коротким британским правлением и не хотят англичан. По словам ди Чезаре, большинство корсиканцев склоняется к тому, чтобы признать над собой верховный суверенитет императора всероссийского.
Расчет корсиканских сепаратистов был понятен. Под скипетром уважаемого во всей Европе монарха свобода Корсики была бы защищена от любых внешних посягательств. В то же время Россия находилась слишком далеко, чтобы реально вмешиваться в дела Корсики и мешать корсиканцам править своим островом по своим законам.
Мочениго запросил Петербург и в ответ получил полномочия начать переговоры с вождями корсиканского движения. Конечно, корсиканские повстанцы, предлагая соблазнительный (на их взгляд) план отдачи Корсики под покровительство России, рассчитывали на материальную помощь. В конце 1798 года эти чаяния конкретизировались в требование ди Чезаре и его сподвижников предоставить им оружие и боеприпасы в количестве 6000 ружей, 2000 сабель, ста бочек пороха. Кроме того, сепаратисты хотели, чтобы на Корсике был высажен русский военный десант, потребную численность которого они оценивали в 3000 солдат.
Император Павел I в это время вел активные переговоры по созданию антифранцузской коалиции. То, что он принял титул Великого магистра Ордена Иоаннитов, изгнанного с Мальты, а позднее объявил протекторат России над Ионическими островами, показывает, что Павел проявлял интерес к Средиземному морю. На это и рассчитывали корсиканские повстанцы, подчеркивая на переговорах, что Корсика могла бы стать важным форпостом России.
Военные действия против Франции начались весной 1799 года. В Северную Италию была послана армия Суворова, а к южным берегам Италии отправлен флот адмирала Федора Ушакова. Взятие русскими десантами в той войне Неаполя и Рима показывает, что предприятие с целью очищения Корсики от французов могло легко увенчаться успехом.
Однако действий на Корсике предпринято не было. Архивы Российской коллегии иностранных дел, откуда были получены сведения о начале переговоров с корсиканскими вождями, не дают информации о том, чем они закончились. По-видимому, они прервались на каком-то пункте разногласий, и Павел решил не оказывать помощь корсиканцам.
Вторая попытка
Но русско-корсиканские маневры на этом не закончились. Осенью 1799 года действия австрийского правительства, лишившего коалицию всех плодов побед Суворова в Италии и поставившего под удар саму армию Суворова, вызвали негодование Павла I. Он отозвал свои войска из Европы и фактически вышел из коалиции. Британское правительство встрепенулось и стало спешно изыскивать средства, чтобы сохранить Россию в антифранцузском союзе. Вновь через посредство того же Мочениго при нейтральном тосканском дворе в январе 1800 года английский посол просил довести до сведения русского царя, что Англия не имеет никаких видов на Корсику. Более того, ее интересам вполне отвечало бы завоевание Корсики русским оружием.
Англия легко предлагала то, что ей не принадлежало. России предлагалось: завоюйте, а мы не станем против этого возражать. Помимо удержания России на своей стороне, смысл этого предложения состоял в том, чтобы не отдавать Павлу остров Мальту, на которую тот претендовал как Великий магистр Ордена.
Провести акцию такого рода можно было бы и в 1800 году. Но в это время курс политики Павла уже резко переменился. Он стал склоняться на сторону примирения и даже стратегического союза с «первым консулом республики» Бонапартом, в ноябре 1799 года захватившим власть. Понятно, что союз с Францией был намного более ценным приобретением, чем отнятие у Франции какой-то Корсики, власть России над которой никогда не смогла бы стать прочной. Так этот остров, появившись на три года в геополитических планах России, навсегда уплыл из них.
Читайте наши статьи на Дзен