Крупнейший разгром России: почему Украина не использовала победу при Конотопе

«Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 1654 и 1655 годов, сгиб в один день. Пленных досталось победителям 5 000; несчастных вывели на открытое место и резали как баранов – так условились между собою союзники – хан крымский и гетман войска запорожского. Никогда после того царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения. В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву».

Так подытоживал Сергей Соловьёв рассказ о разгроме русской армии 1659 года под Конотопом в своей «Истории России»..

Полтава наоборот

Ровно за 50 лет до Полтавской битвы, день в день, если считать по новому стилю, 8 июля (28 июня по юлианскому календарю) 1659 года русское войско потерпело под Конотопом сокрушительное поражение от войск крымского хана Мехмет-Гирея IV и украинского гетмана Ивана Выговского. Воевода князь Семён Пожарский попал в плен и был зарезан по приказу хана. С ним было казнено ещё несколько пленных русских воевод, многие погибли в сражении или умерли от ран после него.

По нынешним оценкам историков, войско союзников насчитывало 30 тысяч крымцев и 16 тысяч украинских казаков Выговского. Им противостояла часть московской рати князя Алексея Трубецкого в количестве 28 600 русских ратных людей и 6 600 казаков, оставшихся верными царю. Победители уничтожили и взяли в плен общим числом 4 769 ратников, занесённых в списки московского Разрядного приказа. В действительности общее число потерь московского войска наверняка было значительно больше. Победа досталась противнику дорогой ценой: было убито и ранено примерно 6 000 крымцев и 4 000 черкасов.

С конца апреля 1659 года войско Трубецкого осаждало Конотоп, где успешно оборонялись всего 4000 казаков – сторонников Выговского. Гетман выступил на выручку города только, когда соединился с крымской ордою. Русская разведка не имела понятия о приближении главных сил неприятеля и их численности.

Противнику удалось притворным отступлением после первых стычек выманить за реку Сосновку часть русской рати (в основном конницу) под начальством Пожарского. После переправы русских гетман послал им в тыл отряд казаков, которые уничтожили переправу и запрудили реку. Поле позади русской рати превратилось в размокшую топь. В это время Пожарский наткнулся на основные силы крымско-украинского войска и был ими смят.

Современники считали главной причиной поражения безрассудство Семёна Пожарского. Вторя им, Николай Костомаров писал: «Напрасно Трубецкой останавливал Пожарского. Отважный князь не послушался».

На следующий день после разгрома Пожарского Трубецкой снял осаду Конотопа и ушёл с Украины. Русские ожидали вторжения казаков и крымцев в пределы Великороссии. Как писал Соловьёв, «после взятия стольких городов, после взятия столицы литовской, царствующий град затрепетал за собственную безопасность: в августе по государеву указу люди всех чинов спешили на земляные работы для укрепления Москвы».

Однако победа оказалась бесплодной для Выговского, изменившего царю. Почему?

Деморализация от победы

Во-первых, как утверждает Костомаров, «Выговский отказывался преследовать войско московское на московской земле». Правда, как можно понять, это не было следствием какого-то миролюбия. Польский историк, мнение которого приводил Костомаров в связи с этим, считал, что Выговский не мог положиться на верность своих казаков, если выйдет из пределов Украины. Факт, сообщённый Соловьёвым, проливает более яркий свет на причины этой странной пассивности Выговского после одержанной победы: «Хан, который один давал силу Выговскому, ушёл в Крым, оставив в Малороссии только 15 000 человек орды». Итак, союз гетмана и крымского хана оказался непрочным, а у одного лишь Выговского не хватало сил бросать вызов Москве на её земле.

Во-вторых, московские воеводы вовсе не считали свое дело на Украине проигранным и не выводили оттуда всех своих войск. Наоборот, они крепко цеплялись за опорные пункты и вели активные действия. Особенно отличился в этом киевский воевода, боярин Василий Борисович Шереметев. Он ещё в августе 1658 года защитил Киев от нападения гетманского брата, Данилы Выговского, и после усмирял в окрестностях Киева малейшие проявления недовольства Москвой.

«Решительный и жестокий Шереметев навел страх на окрестности Киева, – писал Костомаров. – По его приказанию, товарищи его, князь Юрий Борятинский и Чаадаев, сожгли и истребили дотла местечки Гоголев, Воронков, Триполье, Стайки, Макаров, Горностай-поле и много других местечек, сёл и хуторов; все жители без различия были умерщвляемы; малороссияне увидали, что москаль силён и страшен, и стали склоняться к покорности».

В-третьих, победа оказала на казаков не менее деморализующее влияние, чем могло бы оказать поражение. Для казачьего духа всегда было подозрительным, если кто-то из среды казаков добивался больших военных успехов: казалось, что он может воспользоваться этим для утверждения личной власти, в ущерб традиционным казачьим вольностям. Вот и теперь многих стало беспокоить, что Выговский после Конотопской победы забирает слишком много власти в свои руки. У него появились завистники, готовые предать его царю.

Но самое главное значение имело то, что политический расчёт Выговского строился на союзе с Польшей, а это напомнило большинству казаков старую неволю, против которой Украина восстала ещё при Богдане Хмельницком.

Крах Выговского

Готовя измену царю, Выговский ещё в сентябре 1658 года подписал в Гадяче с комиссарами польского короля Яна-Казимира договор об условиях воссоединения Украины с Речью Посполитой. Украина образовывала третью составную часть этого государства, самостоятельную и равноправную с Польшей и Литвой. Договор был утверждён на сейме в Варшаве в мае 1659 года, после чего польский король, знать и украинские послы принесли взаимную присягу в его соблюдении. Ещё до Конотопской битвы в некоторых городах Украины (Чернигове, Нежине, Борзне и других) разместилось, согласно договору, королевское войско.

«Народ, не зная и не понимая сущности договора с Польшею, – писал Костомаров, – видел в этом появлении войска в Украине возвращение к старым временам. Обещания воли и всяких благ, даваемые Выговским и его сторонниками, оказывались обманчивыми; сам он и его приверженцы стали изменниками и ляшскими слугами для тех, которые на время были обольщены увещаниями и делами… Таким смятением воспользовались враги Выговского и честолюбцы, увидавшие в его низвержении возможность подняться самим».

1 сентября 1659 года заговорщики в Нежине, заранее известив Трубецкого, перебили там поляков и впустили в город русское войско. 6 сентября на сторону царя перешёл Прилуцкий полк казачества, 7 сентября – Черниговский полк. Вся Украина отпала от Выговского. 11 сентября на раде в Германовке под Обуховым (к югу от Киева) гетману пришлось положить булаву. «И бежал он, как бежит обожжённый из пожара», – заключил украинский летописец Самуил Величко.

Читайте наши статьи на Дзен