7 необычных русских профессий, о которых вы не знали

Настоящий русич всегда мог проявить себя. Причем, не только в бою и на пиру. Даже надев женскую юбку, найдя мамонта, убитого кем-то другим, считая кошек или обманывая пчел, он мог заслужить почет и уважение. Мы решили вспомнить 7 самых чудных русских профессий, которые могут снова возродиться.

Скоморохи

До сих пор не известна этимология этого слова, но историки склоняются к византийскому происхождению – от «скоммарх» — делать смешное. От шутов «золотого города» переняли наши скоморохи, прежде всего, кочевой образ жизни, а уж репертуар пестрил русской самобытностью.

Со всех сторон сыпались на них оплеухи и обвинения – власть не любила их за шутки и крепкие словечки в свой адрес, а духовенство иначе как бесами не называло. Носили артисты короткополые кафтаны – это уже считалось грехом, срамных песен и рассказов не чурались, а очень даже наоборот, напяливали маски, пугая впечатлительных граждан. Была еще отдельная каста шутов городских – кукольники. Чтобы показать представление они надевали на себя юбку с обручем в подоле и задирал ее выше головы, а одевать мужчине женскую одежду и вовсе было непотребством.

Любил скоморохов Иван Грозный. Часто он даже сам переодевался в шута горохового и принимал участие в плясках. Не случайно, опальный архиепископ Пимен был наряжен им в костюм скомороший и с бубном в руках отправлен прочь на осле верхом.

Бубноделы

Сейчас бубны выпускает даже компания Майкрософт для особо продвинутых сисадминов. А раньше… Бубном на Руси называли любой инструмент, в котором звукоизвлечение идет при помощи туго натянутой кожи – так что некоторые бубны были даже вовсе не бубны, а барабаны. Музицирующие на этом шумном инструменте ценились в ратном деле.

Для сопровождения войск делались огромные набаты – каждый везло несколько лошадей, а били по нему 4 человека разом. Посему хорошие бубноделы всегда были на слуху – вдруг для государственного дела понадобятся. Мастер должен был грамотно работать и с кожей, и с деревом. Для обода лучше всего годилась береза – дощечку из нее надо было вымачивать с неделю, прежде чем завернуть в кольцо. Шкура животного, чаще все-таки домашней скотины, долго обрабатывалась. Пересушив или сгноив сырье мастер рисковал изготовить далеко не мелодичный инструмент.

Кошкодав, кошкарь

Сейчас этого человека армия «зеленых» зубами бы загрызла. А раньше люди жили практичнее. Стара стала собачка или кошка – почему бы не сменять на маленькую, но годную в хозяйстве вещь? Вот и разъезжал безнаказанно такой мужичок по деревням, предлагая всякие мелочи в обмен на Жучек и Мурок.

Если попадались села, сплошь состоящие из любителей домашних питомцев, кошкодав мог и украсть зазевавшуюся зверушку. Дешевый колотковый (кошачий) и сторожковый (собачий) мех шел на шитье одежды. Известна поговорка, которую будто бы повторял этот деляга, делая грязную часть своей работы: «Не я бью – хозяин бьет!».

Бортники

То, что «Ж-ж-ж!» бывает неспроста, люди поняли давно. Мед всегда был и лакомством и лекарством. Только лезть в дупло к пчелам рвались не все. А те, кто был согласен, скоро выделились в отдельную профессию. Охотники за диким медом должны были не только знать лес и примечать всякие мелочи, но и неплохо лазать по деревьям – дупла, где селился рой, могли находиться на внушительной высоте.

Ну, а потом кто-то смекнул, что вообще-то, можно пчелам подсунуть кусок бревна с выдолбленным отверстием, и искать не надо. Это бревно называлось «борть», отсюда и произошло название профессии. Сделав этот первый «улей», мастер ставил на него свое клеймо, утверждая содержимое своей собственностью. Воров люто ненавидели, пойманный у чужой борти похититель меда рисковал навсегда остаться в лесу.

Каталь

Особенно ценились эти мастера на Севере, где без валенок просто житья не было. Эту зимнюю обувку долго называли катаниками. Несмотря на то, что про валенки много развеселых частушек, труд изготовителя считался тяжелым и вредным. Работать приходилось в духоте и сырости.

Овечью шерсть очищали от грязи и травы, раскладывали и «били». Раньше – просто палкой колотили, затем – низко подвешенной струной. Ее натягивали, как тетиву и отпускали. Шерсть разбивалась «в пух и прах» — отсюда, кстати и пошло это выражение. Потом «пух и прах» раскладывали в виде буквы «Т», сметывали и кипятили. Сейчас это, называется мокрым валянием. Существовала и своя мода. Одни предпочитали валенки с очень высоким узеньким голенищем, другие – покороче и пошире. Сделать точно «по ноге» мог только каталь-суперпрофессионал.

Косторезы

«Дорог рыбий зуб, мудрены вырезы вырезано, а и только в вырезу муравью пройти». Некромагическое обаяние костей не оставляло наших предков равнодушными. Кубки из вражеских черепов охотно использовали великие князья – ну, до принятия христианства, конечно. После перешли на менее провокационный материал — трубчатые коровьи кости, бивни моржей – пресловутые рыбьи зубы.

А, а уж если кому свезло найти ископаемые останки мамонтов с огромными бивнями, то и их пускали в ход. Дело это требовало огромного терпения и недюжинного таланта. Со временем ремесло это стало местечковым – выделились несколько областей, славящихся своими изделиями. Ларцы холмогорцев очень любила Екатерина I, у нее же хранились два образа, вырезанные из кости – в золотой и серебряной оправе. Мастера умело приспосабливались к требованиям покупателя. При Петре I они быстро научились делать модные штучки: миниатюрные игральные карты, пудреницы, крошечные шахматы, коробочки для мушек и даже резные туфельки. Золушка бы от зависти умерла!

Зверовщики

Охота всегда была одной из главных мужских забав. Но вождю нельзя допустить, чтобы приближенные шептали: «Акела промахнулся!», посему травить зверя следовало с умом. Эти «умы» и назывались зверовщиками. Они должны были выбрать правильное место и время, а затем, как бы невзначай выгнать дичь прямо на нужного человека. Иногда для этого нужно было подолгу жить в лесу, наблюдая его законы.

Однако позже эти знания пригодились в неожиданном ключе. Русские цари вдруг стали разводить зоопарки. Просто иногда заморские гости дарили разные диковинки – львов, леопардов, слонов, павлинов. Но в нашем климате им были необходимы особые условия и уход. Тогда-то и вспомнили зверовщиков, которые могли «почуять душу» животного. Так и твари удивительные были сохранены, и работники жили безбедно, сочетая обязанности обеспечения охот и смотрителей зверинцев.

Читайте наши статьи на Дзен