«Висяки»: каких преступников в СССР казнили по ошибке

Судебно-правовая система в СССР часто давала сбои. Нередко вместо тех, кто должен был реально понести наказание, арестовывали и казнили невиновных или не связанных с конкретным преступлением людей.

Почему происходило то, стоило некоторым людям жизней? Причина кроется в том, как работал судебно-правовой механизм. Система планирования в Советском Союзе требовала закрытия определенного количества уголовных дел за отчетный период.

Преступления, которые не раскрывались длительное время, привлекали особо пристальное внимание высшего руководства МВД. Если же дело было из разряда громких, взволновавших широкую общественность, то за ним следило уже партийное руководство.

Чтобы не получить по шапке за «висяки», не лишиться возможности продвижения по службе и наград, следователи делали все мыслимое и немыслимое, разыскивая реальных преступников. Когда же это не получалось, они «вешали» эти нераскрытые преступления на более-менее подходящих кандидатур.

Только с 1962-го по 1990 годы в СССР были казнено порядка 21 000 человек. Но сколько из них были виновны на самом деле? Признание выбивалось порой физическими методами. На отдельные факты, свидетельствовавшие о непричастности подозреваемого к преступлению, умышленно закрывали глаза.

Вор должен сидеть в тюрьме!

«Витебский маньяк» Геннадий Михасевич совершил свое первое убийство в 1971 году. По этому делу за восемь лет, что велось следствие, были осуждены 14 человек. Убийства не рассматривались как серийные. За решеткой оказывались люди, у которых не было алиби, либо случайно связанные с жертвами или местом, где обнаруживали тела.

Так, на десять лет был осужден некто Глушаков, давший ложные показания под влиянием угроз. В 1979 году за убийство девушки были осуждены любовники Николай Тереня и Людмила Кадушкина. Тереню приговорили к расстрелу. Кадушкина же оговорила себя и своего приятеля и получила всего 15 лет за «чистосердечное» признание.

В случае с Тереней и Кадушкиной просматривается закономерность, характерная для многих расследований того времени. В первую очередь, дело «шили» тем, кто не отличался законопослушностью и не был достойным представителем советского общества. Николай и Людмила были неоднократно судимы и попались на краже. Заодно им «прицепом» добавили еще и убийство. Это была прекрасная возможность для следователей повысить процент раскрываемости. От этого зависело начисление премий.

И вор, и псих

В деле еще одного маньяка, Николая Фефилова, тоже есть невинно пострадавший вор — Георгий Хабаров, только вышедший из тюрьмы. Его взяли в качестве подозреваемого потому, что он ухаживал за одной из жертв Фефилова. Михаил, как Тереня и Кадушкина, любил выпить и нигде не работал. Более того, он страдал олигофренией.

По умолчанию следователи решили, что нормальный человек не будет насиловать и убивать девушек. Значит, виноват человек с психическими отклонениями. Георгий был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.

Михаил Титов – еще один из тех, кого обвиняли в фефиловских убийствах девушек. Он тоже состоял на учете в психоневрологическом диспансере. О том, как следователи пытались получить его признание, красноречиво говорит то, что он скончался в тюремной больнице через полтора месяца после ареста от переломов костей, разрывов и кровоизлияний внутренних тканей и органов. Начальника СИЗО был уволен, никаких уголовных дел в отношении него не возбудили.

По аналогии

Александр Кравченко был расстрелян за убийства, совершенные Андреем Чикатило. Кравченко отсидел перед этим шесть лет за то, что в Херсонской области совершил изнасилование и убийство несовершеннолетней, и вышел на свободу в 1976 году. В 1978-м в Херсоне был найден женский труп. Поскольку, в первую очередь, следователи отрабатывали версии с рецидивистами, а Кравченко жил неподалеку от места преступления, он опять попал под подозрение.

Интересно, что Кравченко сразу не арестовали — его алиби подтвердила жена. Это произошло лишь месяц спустя. Александра поймали на краже: ворованные вещи были найдены в его доме, он не отказывался от содеянного преступления. А через несколько дней после ареста он взял на себя и убийство и был приговорен к высшей мере наказания. Жена тоже изменила показания — ее припугнули, что она пойдет как соучастница убийства.

Несколько раз Кравченко подавал апелляции, но суды разных инстанций возвращали дело на доследование, заменяли высшую меру на 15 лет строгого режима. В итоге приговор в июле 1983 года был приведен в исполнение, ведь нужно было закрыть дело.

Избиения, угрозы, издевательства и унижения, которым подвергались подследственные в СИЗО, вынуждали их клеветать на самих себя. А настоящие преступники в это время продолжали творить беззаконие, пользуясь несовершенством судебно-правового механизма в СССР.

«Вышка» за капитал

Человек развитого социализма не должен думать о своем благосостоянии. Капиталистические наклонности наказывались в СССР по всей строгости закона, а он был суров. И правительство не брезговало само пойти на преступление ради того, чтобы продемонстрировать всю суровость законодательства.

Именно таким показательным делом стал в 1961 году процесс валютчиков Рокотова и Файбишенко. При задержании у Рокотова изъяли 12 кг золотых слитков, 440 золотых монет, ювелирные украшения, которые он прятал в камере хранения на Ленинградском вокзале. Файбишенко же в момент ареста при себе имел 148 золотых английских фунтов, а дома, в ножке платяного шкафа, у него обнаружили валюту почти на 500 000 рублей.

В соответствии с действующим на тот момент законодательством махинаторам дали восемь лет тюрьмы. Однако Н. С. Хрущев потребовал ужесточения меры. Рокотову-Косому, Файбишенко-Червончику и еще одному крупному валютчику — Яковлеву-Дим Димычу — мера пресечения была изменена на высшую, хотя в Уголовном кодексе было указано, что закон не имеет обратной силы и текущие изменения в законодательстве не влияют на ранее вынесенный приговор. Яковлев, получивший посылку из Финляндии с контрабандной партией золотых часов, тоже попал под «акцию», несмотря на то что активно сотрудничал со следствием и был болен туберкулезом. Всех троих расстреляли, мотивируя это волей народа.

Такую вопиющую несправедливость нельзя назвать ошибкой — все трое преступили действующие нормы законодательства — однако этот случай наглядно демонстрирует, почему в СССР никто не верил в справедливый суд и почему встреча с милицией не сулила ничего хорошего.

Читайте наши статьи на Дзен