Олег Настасьич и другие: кому на Руси отчество давали по матери

В фантастической повести Вадима Шефнера «Девушка у обрыва» о событиях 2200-2300 годов некоторые персонажи имеют странные отчества – Сергей Екатеринович, Матвей Людмилович. Но знатоки ономастики точно скажут, что ничего необычного в таких отчествах нет, ведь матронимы использовались на Руси с незапамятных времен. Правда, использовали их лишь в исключительных случаях.

Неравный бой

В статье «Русская антропонимическая система на рубеже веков» М. Голомидова приводит данные соцопросов, в которых 95% респондентов высказали резко отрицательное отношение к матронимам. Отчества, образованные от имени матери, звучат «ужасно», «глупо» и «абсурдно», говорили опрошенные.

На протяжении веков, действительно, сложилась устойчивая традиция давать детям отчество по имени отца. Но матчеству, существующему как минимум с XII века, не удавалось отвоевать позиции и стать равноправным наряду с отчеством. И это при том, что русские отчества, как верно подметила М. Голомидова, «демонстрируют удивительную монотонность». Они шаблонны, однообразны и минимально вариативны.

При ограниченном наборе мужских личных имен вероятность повторения отчеств возрастает, что повышает риски появления большого количества тезок. Матчество, по мнению филолога, могло бы повысить «различительную силу имени», вернуть русским именам большее разнообразие.

И всё же пока матчество на законодательном уровне в нашей стране не закреплено. Одна из причин, по мнению М.Эпштейна, в том, что патронимы – необходимое звено в патриархальной системе, бытовавшей на Руси многие века. Отчество по отцу подчеркивает важность и главенство мужской линии, уважительное отношение к главе семейства. Хотя в современных реалиях отец нередко не участвует ни в содержании, ни в воспитании сына или дочери. Неудивительно, что сегодня обычные женщины, а вслед за ними и специалисты, обращаются к истории в попытке доказать: матчество – не нечто новое, а хорошо забытое старое. И оно имеет право на существование не меньше, чем отчество.

Маменькин сынок

Чаще всего матронимы получали бастарды. Оно и понятно: отец, не желающий признавать незаконнорожденного ребенка, не хотел иметь с ним никакой связи, в том числе и посредством отчества. Самым знаменитым историческим примером считается сын Ярослава Осмомысла. Этот галицкий князь жил буквально на две семьи. У него был сын Владимир от законного брака с Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. При этом князь состоял в отношениях с Анастасией Чарг, которая родила ему внебрачного сына Олега.

Ярослав Галицкий предпочитал именно бастарда. Да настолько, что перед смертью именно ему, а не законному сыну, завещал галицкое княжение. Бояре, понятно, предпочтения Ярослава Осмомысла не одобряли: любовницу сожгли во время мятежа, а сына позднее отравили. На протяжении всей жизни Олега именовали не Ярославовичем по имени отца, а Настасьичем – по имени матери, пренебрежительно подчеркивая его происхождение, и отсутствие законных прав на галицкое княжение.

В статье «Традиционные особенности русских и китайских именных формул в контексте межкультурной коммуникации» М. Иванова справедливо отмечает, что матронимы, указывающие на кровное родство с матерью, в русских летописях встречаются редко. Скорее, как исключение из общих правил. Так, исследовательницей было обнаружено всего несколько имен крестьян, получивших вместо отчества матчество, – Васько Варварин и Данило Катюшин. Вероятнее всего, матронимы в этих примерах указывают на незаконное происхождение.

Вдовство

Другим случаем использования матронима можно считать наречение ребенка в ситуации, когда отец рано скончался. При этом отчество могло со временем трансформироваться в матчество, если было необходимо подчеркнуть особый статус ребенка. Так случилось с Василием Леоновичем – сыном русской княжны Марии, дочери Владимира Мономаха. Василий был рожден в законном браке от лже-Льва Диогена, который при поддержке Мономаха претендовал на византийский престол.

Мальчик был назван в честь великого деда Василием (крестное имя Владимира Мономаха – Василий). А в летописях часто именовался не по отчеству Леонович, а по имени матери – Маричич или Маричинич. Если в законности прав его отца, который выдавал себя за сына свергнутого византийского императора, еще можно было усомниться, то в легитимности княжеского титула по линии Мономахов сомнений не возникало. При этом дед, Владимир Мономах, использовал статус «потомка византийских императоров» внука Василия Маричича и после смерти его отца в войнах за земли Дуная.

Интересно, что от имен вдов образовывались узнаваемые фамилии с «-их». Вдов называли по имени умершего мужа – Семениха (жена Семена), Иваниха (жена Ивана), Ворониха (жена того, кто носил фамилию Ворон или Воронов). От подобных прозвищ вдов позднее, как считает немецкий эзотерик Т. Шварц, появились такие фамилии, как Семенихин, Иванихин, Воронихин. На статус вдовы, который носила одна из женщин рода, указывает и фамилия Вдовин. А вот фамилии, напрямую образованные от женских имен (Марьин, Авдотьин, Анютин, Матренин, Глафирин, Надеждин, Татьяничев), могут указывать как на вдовство, так и на незаконное рождение.

Стоит вспомнить исторический пример, когда матроним образовался не от имени матери, а от ее прозвища. Речь идет о князе Владимире Мстиславовиче. Он родился во втором браке князя Мстислава Владимировича. Мать Владимира Мстиславовича стала мачехой для трех старших сыновей мужа, поэтому ее сына нередко называли Мачешич, то есть «сын мачехи».

Сын великой матери

Матчество зачастую получали те, чьи матери играли в семье главенствующую роль. Примером использования матронима для акцентирования внимания на происхождении матери можно считать упомянутого выше Василия Маричича – сына дочери Владимира Мономаха. Но матронимом в имени детей подчеркивали не только важное происхождение, но и статус, который женщина приобретала в течение жизни. Здесь стоит вспомнить биографию Марфы Борецкой, известной как Марфа-посадница. Неоспоримый авторитет этой женщины новгородцы распространяли и на ее сына Дмитрия, поэтому его нередко именовали не по имени отца Исаакиевичем, а по имени матери – Марфиным.

Любопытно, что желание подчеркнуть родство с матерью долгое время отражалось на фамилиях на «-ых/-ая» жителей Сибири. Например, вышедшая замуж за мужчину по фамилии Черных женщина могла записаться под фамилией Черных или Черновская. Второй вариант был предпочтительнее, но даже если женщина становилась Черных, ее сын автоматически получал фамилию Черновский.

Читайте наши статьи на Дзен