Ездовые белые медведи: чем кончился опыт полярника Седова

В наше время словосочетание «ездовые медведи» ассоциируется с художественными мирами «славянского фэнтези». Однако у русских всегда был соблазн использовать этих могучих животных вместо лошадей. В 1722 году во время одной из пирушек соратник Петра I князь-кесарь Иван Ромодановский запряг в сани четырёх медведей, а пятого пристроил сзади в качестве «лакея» (эта сцена изображена на картине Василия Сурикова).

Конечно, для Ромодановского поездка на медведях была всего лишь потехой. А вот старший лейтенант Георгий Седов в начале XX века относился к идее «ездовых медведей» вполне серьёзно. Глава знаменитой экспедиции к Северному полюсу с энтузиазмом пытался научить белых медведей возить нарты.

Эксперименты Амундсена

Использовать белых медведей в качестве ездовых животных впервые предложил норвежский полярный исследователь Руаль Амундсен. В 1907 году он написал письмо Карлу Гагенбеку, хозяину зоопарка в Гамбурге. Амундсена настолько поразило цирковое шоу Гагенбека, в котором белые медведи тянули повозки, что он загорелся идеей взять дрессированных белых медведей в поход к Северному полюсу. Как сообщали европейские газеты, Гагенбек и Амундсен занялись подготовкой экспедиции, взяв для этих целей четырёх кастрированных животных. Гагенбек надеялся, что они смогут научить белых спать в палатках, чтобы те согревали людей своим теплом.

Однако в итоге Руаль Амундсен выдвинулся не к Северному полюсу, а к Южному. От использования белых медведей «Наполеон полярных стран» отказался, и дело было вовсе не в том, что в Антарктиде эти хищники не водятся. Неудачей обернулась попытка Амундсена вывезти питомцев в холодный Хаммерфест для «опытов» на местности. Как только первого медведя вывели из вольера, он неожиданно встал на задние лапы. Такое непредсказуемое поведение встревожило Амундсена. В упряжке медведи тоже показали себя неуправляемыми. В 1908 году Руаль Амундсен официально объяснил журналистам, что привыкших к теплу белых медведей якобы нельзя держать на полярном холоде. 14 декабря 1911 года Амундсен успешно достиг Южного полюса, на упряжках гренландских лаек.

Опыты Седова

Вновь об использовании белых медведей заговорили во время экспедиции к Северному полюсу под руководством Георгия Седова в 1912-1914 годах. 17 октября 1913 года в редакции российской газеты «Новое время» норвежскому полярнику Фритьофу Нансену задали вопрос: «Можно ли полагать, что попытка Седова добраться до полюса на прирученных белых медведях будет иметь успех?»
Нансен напомнил о сомнениях своего соотечественника Амундсена на сей счёт. Вместе с тем он отмечал, что медведи гораздо сильнее и выносливей собак. Кроме того, в случае бескормицы эти обитатели Арктики в течение месяца способны выживать только за счёт собственного подкожного жира.
«Быть может как раз Седову суждено исследовать этот вопрос и тем внести в науку о полярных странах новые данные, которые несомненно произведут переворот в снаряжениях полярных экспедиций», – подытожил Нансен.

В качестве основного «транспортного средства» Седов, как и Амундсен, взял в экспедицию собак. Однако русский полярник действительно предпринял попытку приучить к упряжке диких белых медведей. Члены экспедиции на шхуне «Святой мученик Фока» регулярно отстреливали взрослых медведей – их мясо употреблялось в пищу. После гибели медведиц в распоряжении полярников оказалось четверо медвежат. Самая старшая из них – самочка Полынья, она же Полыха или Льдинка – имела «очень серьёзный вид».

Мишек держали на цепи, у них установились миролюбивые отношения с собаками. Если же между животными происходили конфликты, то, как писал в дневнике полярник Валериан Альбанов, попадало «больше медведям, чем собакам». Иногда медвежата ссорились между собой, и тогда участник экспедиции Николай Пинегин водворял порядок с помощью плётки, которую он называл «самоучителем».

Именно Пинегин подал Георгию Седову мысль, попытаться приучить понятливых зверей к упряжи.
«Седов за эту мысль ухватился горячо: Великолепно! Что они дармоедствуют, в самом деле. На «Фоке» не должно быть дармоедов. Будут они у меня дрова возить!» – передавал слова главы экспедиции Пинегин в книге «В ледяных просторах».
Для упряжки были отобраны Полынья и ещё один медвежонок по кличке Торосик. Когда Седов в первый раз запряг «несчастных мишек», то они просто не поняли, чего от них хотят двуногие. Тогда старший лейтенант применил кнут. Медведи ревели от боли, и в конце концов сообразили, чего добивается Седов.
«В конце первого урока Полынья и Торос уже не упирались, а тянули нарту, – но только по направлению судна. Однако уроки упряжной езды очень напугали их», – вспоминал Пинегин.

Болезненные «тренировки» нарушили доверие между животными и людьми. Медвежата смотрели на полярников с опаской и даже когда их подзывали для кормёжки, подбегали не сразу. Медвежата, оставшиеся свободными от упряжки, очень переживали за своих собратьев, которых стегали кнутом – они шли рядом и подвывали при каждом ударе.

Чем кончилось обучение белых медведей, история умалчивает. По видимому, после нескольких пробных поездок люди оставили «медвежий питомник» в покое. Один из медвежат по кличке Мишка умер, но других трёх животных участники экспедиции сберегли до конца и вывезли с собой в Архангельск. Несостоявшиеся «ездовые медведи» окончили свои дни в зоопарке (предположительно, в Санкт-Петербурге).

Читайте наши статьи на Дзен