«Стая водяных псов»: как воевали грозные «черкесские ниндзя»

Сражения Кавказской войны обычно ассоциируются со столкновениями конных воинов в горах. Но в болотистых низовьях реки Кубань война велась совсем по-другому. В пешем бою грозным противником казаков были черкесские «водяные псы» психадзе, которые устраивали вылазки малыми группами или даже в одиночку. Подобно японским ниндзя, психадзе незаметно подкрадывались к русским и нападали из засады.

Психадзе

Название черкесских пеших воинов «психадзе» в литературе встречается в разной транскрипции – «псыхэдзэ», «псыхадзэ», «псьхадце», «псыхьэдзэ». Некоторые дореволюционные авторы переводят это слово как «стая водяных псов» (в черкесских языках «псы» означает «вода», «хьэ» – «собака», «дзэ» – «войско»).

Возникновение феномена психадзе связано с несколькими факторами. После обустройства Черноморской кордонной линии, защищавшей русские владения от горцев, наиболее проходимым её участком оказались низовья Кубани, где между звеньями кордонной цепи вклинивались широкие плавни.

Между тем в жизни соседних черкесских народов происходили сложные социальные процессы. Путь войны избирали преступники, признанные в обществе неисправимыми. Как указывал этнограф Леонтий Люлье, неоднократных рецидивистов черкесы изгоняли из общины и объявляли вне закона. Такая участь ждала, например, воров, не желавших порывать с преступным ремеслом после нескольких штрафов.
«Человек, о котором такое объявление сделано, называется психядзь», – свидетельствовал Люлье в статье «Учреждения и народные обычаи шапсугов и натухажцев», опубликованной в 1866 году.

Слово «психядзь» автор переводит дословно как «брошенный в воду», а «психядзе» – как «лишённый покровительства закона». Название, по мнению Люлье, было связано с тем, что преступников часто топили, привязывая им камень к шее.
Похожее свидетельство оставил адыгский этнограф Султан Хан-Гирей в «Записках о Черкесии» (1836 год). Однако по его словам, обычай топить людей со связанными руками остался в прошлом, а название «псьхадце» («психадзе») давалось изгнанникам «в том смысле, что их должно было бросить в воду и утопить, как презренных преступников».
У адыгов существует ритуал утопления так называемой дождевой куклы-лопаты, который тоже назывался «Псыхадзэ». По данным учёных, это практиковалось кавказцами в засуху ради того, чтобы пошёл дождь. В ритуале «Псыхадзэ» угадывается отголосок человеческого жертвоприношения путём утопления, существовавшего в древности у многих народов (ацтеки, например, в засушливые периоды топили детей, а в славянской глубинке даже в XIX веке сохранялся обычай во время засухи топить старуху). Возможно, что утопление преступников черкесами исторически было связано именно с этим обычаем, а в итоге от него осталось только название.

Выжившим изгоям ничего не оставалось, как, покинув родные места, заниматься разбоем в плавнях на Кубани, вооружившись кинжалом и винтовкой. К ним присоединялись горячие головы из числа незнатных бедняков, которые сбивались в небольшие шайки. Психадзе описывались как фанатичная бездомная безлошадная «голь». Для вылазок им не требовались даже доспехи. Успешное нападение могло обеспечить психадзе оружием и добычей.
Вместе с тем, психадзе не были обычными грабителями, так как они не боялись вступать в схватку с вооружённым противником. Историк Асланбек Мирзоев из Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований называет закубанских психадзе «абреками в полном смысле этого слова». В условиях Кавказской войны изгнанные бандиты превратились в своеобразную разновидность воинов-диверсантов.

Тактика

По манере нападения психадзе сравнивались с шакалами. Они пробирались в плавнях извилистыми тропами, подкрадывались, хитрили, таились и выжидали в засаде удобного момента для атаки. Этим они резко отличались от совершавших набеги конных черкесов – хеджеретов. Шайки психадзе считались даже более опасными, чем полчища хеджеретов. Психадзе промышляли грабежами и поджогами, убивали и похищали людей. По свидетельству писателя Сергея Сергеева-Ценского, они завязывали рты пленникам и обездвиживали им руки.
«Психадзе тихо просачиваются сквозь кордонную плотину, в незаметные скважины, которые, при всем старании, при всех хлопотах, не могут быть прочно забиты», – писал казачий генерал-лейтенант Иван Попко.

Немало открытых участков сухой земли протянулось между камышей от Редутского до Славянского поста Кордонной линии. Психадзе нередко проникали на казачий берег по ночам. Зимой, когда Кубань замерзала, они переходили реку по льду. Черкесы имели целый арсенал разных уловок. Чтобы ступать неслышно, они надевали на ноги особые кожаные чувяки (обувь без каблуков). Психадзе передвигались в плавнях ползком, а порой забирались прямо в воду.
Защитниками станиц от набегов психадзе были кубанские казаки-пластуны, несшие службу на пикетах, батареях и постах. Пластуны позаимствовали у психадзе многие тактические хитрости. Например, они могли распознать спрятавшегося в тростниках горца даже по шелесту листьев кустарника, сгущению комаров и мошек над ним. Так что противники стоили друг друга. Постоянное противостояние с психадзе заставляло пластунов оттачивать свои навыки до совершенства.

На исходе Кавказской войны в 1862-1864 годах сотни тысяч черкесов были выселены в Османскую империю. Многие потомки бойцов-психадзе сейчас живут в Турции и странах Ближнего Востока. Других можно встретить среди адыгейцев, оставшихся в России.

Читайте наши статьи на Дзен