Почему русским купцам всегда верили
Многие зарубежные и отечественные политики уверены, что склонность к воровству — национальная черта русского народа. При этом, если попытаться отыскать исторические корни данного явления, то первые подобные факты приходятся только на время существования Российской империи. Так откуда же взялся миф о традиционном русском воровстве?
Не запирали двери
Отчасти дошедшие до современности древнерусские литературные памятники относительно воровства и стяжательства никаких сведений не оставили. Очевидно, что в языческие времена таких проблем не было, и экономический урон славянам наносили только вражеские набеги.
С принятием христианства на Руси среди населения стали распространяться и соответствующие заповеди, одна из которых, как известно, гласит «не кради».
Первым национальным сводом правовых законов считается «Русская правда», которую в своем государстве утвердил великий князь Ярослав Мудрый. И там впервые были упомянуты деяния, подлежащие наказанию, в том числе и в виде денежных штрафов. И тем не менее, о повальном воровстве все равно в то время речи не было.
Миссионер римско-католической церкви, немецкий епископ Оттон Бамберский, побывавший на Руси в 1124-1127 годах, оставил о проживающих на этой земле людях следующие воспоминания: «….Честность же и товарищество среди них таковы, что они, совершенно не зная ни кражи, ни обмана, не запирают своих сундуков и ящиков. Мы там не видели ни замка, ни ключа, а сами жители были очень удивлены, заметив, что вьючные ящики и сундуки (…) запирались на замок. Платья свои, деньги и разные драгоценности они содержат в покрытых чанах и бочках, не боясь никакого обмана, потому что его не испытывали…»
Доверие к русским купцам
О русских, и прежде всего о новгородских купцах, верных слову купеческому, в средние века знали не только в России, но за рубежом. Тогда европейские чиновники права в своей работе использовали негласный указ, согласно которому новгородцев, попавших на территории их страны в долги, отпускать восвояси.
Любых других купцов; рижских, кельнских и даже венецианских — сажать в тюрьму, ведь только новгородские сами вернутся и долг выплатят. Эта национальная купеческая честность прослеживается даже в сказке «Аленький цветочек», которую писатель Сергей Аксаков составил на основе народного устного творчества.
Дочь купца, понимая, что только из-за неё отец не держит свое слово, сама отправляется в лапы к чудовищу, лишь бы спасти честь родителя. Даже в XIX веке это воспринималось, как само собой разумеющееся.
Наказание за воровство
Первые документальные упоминания о лукавстве и стяжательстве русских относятся к периоду правления Иоанна Грозного. Иностранные послы отмечали у тогдашних московских дьяков и писарей любовь к подношениям и посулам. Доступ к государеву правосудию с тех пор становится избирательным и дорогостоящим занятием.
Далее прослеживаются исторические факты массового казнокрадства среди сподвижников Петра I. Современники говорили, что светлейший князь Александр Меншиков брал взятки со взяточников и относил деньги царю, а он возвращал их в казну.
Вот такая якобы существовала схема пополнения бюджета. И возможно, что это правда, ведь потом вскрывшиеся факты мздоимства оказались на гигантские суммы. Только за невосполнимый урон казне, в районе полмиллиона рублей, к повешению приговорили сибирского губернатора, князя Матвея Гагарина.
Изобличителем являлся обер-фискал Алексей Нестеров, которого самого, спустя три года четвертовали за внушительные взятки. Другой сподвижник Петра I – князь Григорий Волконский, был обвинен в серьезных злоупотреблениях при строительстве Тульского оружейного завода, за что ему публично прожгли язык каленным железом.
Барон Пётр Шафиров, видный дипломат и руководитель российской почты, рассорившись из-за участков земли со светлейшим князем Александром Меншиковым и его людьми, оказался на скамье подсудимых за казнокрадство в своем ведомстве и был приговорен к смертной казни.
А спустя шесть лет и сам светлейший оказался в опале и у него конфисковали четырнадцать миллионов рублей ассигнациями, пять миллионов рублей золотом, девять миллионов рублей в голландских и английских банках. И это не говоря об имениях, дворцах и заводах, в то время, когда весь годовой бюджет Российской империи не превышал пятнадцати миллионов рублей.
Читайте наши статьи на Дзен
