Почему именно Монголия стала вторым в мире социалистическим государством

Согласно учению Маркса и Энгельса, социализм должен был прежде всего победить в промышленно наиболее развитых странах. Однако практика полностью опровергла теорию. История ХХ века показала, что «социализм» начали строить, в первую очередь, в странах недоразвитого капитализма, а не в Западной Европе и США. Вслед за Россией, о движении к социализму заявила Монголия.

К социализму, минуя капитализм

В отношении «социалистической революции» в Монголии советские идеологи придумали абсурдное определение, от которого сам Маркс, возможно, в гробу перевернулся: «Переход к социализму, минуя капиталистическую формацию». Так же определялись и мероприятия советской власти по насаждению «социалистической» модели на некоторых национальных окраинах СССР, например – в Средней Азии.

По Марксу, социализм является закономерным результатом развития производительных сил при капитализме. Без капитализма и без промышленного пролетариата как гегемона революции социализм столь же невозможен, как невозможно рождение без зачатия. В Монголии к началу ХХ века не было ни промышленности, ни пролетариата. Но большевистские революционеры были больше практиками, чем теоретиками. Они сначала делали, а уже потом придумывали обоснование.

Монголия стала первой ласточкой парадоксального «социализма» ХХ века. Этому способствовал специфический комплекс условий этой страны, среди которых не последнюю роль сыграла географическая близость к революционной России.

Самодостаточная цивилизация

Мой университетский преподаватель по новейшей истории Востока говорил: «Монголия была не отсталой страной, а самодостаточной цивилизацией! Если кто скажет мне на экзамене про отсталость Монголии, того отправлю на пересдачу!» Ну что же, постараемся представить, чем была монгольская самодостаточность в начале прошлого столетия.

Монголия с конца XVII века входила в Китайскую империю Цин. При этом в стране сохранялась традиционная социальная структура. Отличительной особенностью Монголии была огромная роль ламаистского духовенства. Крупнейшими землевладельцами в стране были буддийские монастыри. Традицией для всех монгольских семей было отдавать одного или нескольких детей в обучение к ламам. Почти одна пятая населения Монголии (120 000 из 650 000) в начале ХХ века принадлежала к духовному сословию и не занималась производительным трудом.

Монастыри являлись своеобразным институтом, который заботился о социальном обеспечении всего населения. Хотя положение рядовых лам практически не отличалось от положения рядовых аратов (скотоводов), им гарантировался, что называется, прожиточный минимум. В неблагоприятные по природным условиям годы монастыри делились частью своих запасов с населением, чтобы обеспечить его платёжеспособность на будущее время. Одновременно отдача большого числа юношей в монахи исключала их из процесса воспроизводства населения и, таким образом, предотвращала демографический взрыв, грозивший нации голодом.

Высшим национальным авторитетом был богдо-гэгэн, который избирался ламами по определённым признакам из числа мальчиков, родившихся в стране сразу после ухода в нирвану предыдущего богдо-гэгэна. Он считался его очередным перерождением.

Борьба за национальную независимость

Вырвать Монголию из однообразного векового колеса сансары могли только внешние события. В 1911 году в Китае началась революция, закончившаяся свержением 4000-летней монархии. Со своими политическими интересами выступили все группы в стране, включая монгольское духовенство. Россия, давно стремившаяся расширить свою сферу влияния в Китае, поддержала монгольское стремление к независимости. Опираясь на помощь России, богдо-гэгэн в декабре 1911 года провозгласил себя правителем Монгольского государства. В 1913 году Россия, Китайская Республика и Монголия урегулировали свои отношения. Монголия была признана автономией в составе Китайской Республики, гарантом автономии становилась Российская империя.

Революция в России не могла не отразиться и на Монголии. Поскольку вначале на сопредельных территориях Сибири и Дальнего Востока обосновались белогвардейцы и интервенты, их влияние в Монголии преобладало. Японские империалисты пытались воспользоваться ситуацией, чтобы утвердиться в Монголии и вытеснить оттуда как Россию, так и Китай. Проводниками японской политики были их ставленники: сначала белоказачий забайкальский атаман Григорий Семёнов, потом авантюрист и кондотьер барон Роберт (Роман) фон Унгерн-Штернберг.

Политическая ситуация 1918-1921 гг. в Монголии характеризовалась конфликтами разных вооружённых сил, периодическими оккупациями, осуществлявшимися то китайскими, то белогвардейскими войсками. В такой обстановке приобретали влияние группы национальной интеллигенции, ставившие своей целью полную национальную независимость Монголии. Из  всех внешних сил они отдавали предпочтение Советской России, которая провозгласила право  наций на самоопределение и независимость, и сама боролась против любых проявлений колониализма. Эти группы оформились в Монгольскую народную партию (МНП; потом Монгольскую народно-революционную партию – МНРП).

Майтрейя—Ленин и Сухэ-Батор

МНП на время привлекла к себе симпатии самых разных слоёв монгольского общества, включая верхушку ламаистского духовенства и самого богдо-гэгэна. Более того, среди монголов, бурятов, тибетцев стали распространяться слухи, что вождь русской революции Ленин – ни кто иной, как Майтрейя. По вере ламаистов, Майтрейя – грядущее перерождение Будды, которое явится, чтобы установить справедливый порядок на Земле.

Массовой опорой монгольских революционеров были бедные скотоводы, уставшие от постоянных смут и желавшие твёрдого и справедливого порядка. При этом традиционный авторитет духовенства, не сумевшего уберечь страну от разорения, сильно пошатнулся. И, конечно, самые большие надежды МНП возлагало на помощь Советской России.

Осенью 1920 года руководители МНП Солийн Данзан, Дарьжавын Лосол и Дансранбилэгийн Догсом прибыли в Москву на встречу с Лениным. Вопреки позднейшей легенде, Дамдин Сухэ-Батор, впоследствии провозглашённый единственным вождём монгольской народной революции, в Москву не ездил и с Лениным лично никогда не виделся. Он в тот период находился в Иркутске, где создавал, с помощью РККА, отряды Монгольской народно-революционной армии (МНРА).

В 1921 году МНРА выступила освободительницей страны от оккупировавших её банд Унгерна. Летом революционеры вошли в Ургу. Сам богдо-гэгэн передал Сухэ-Батору большую государственную печать. В следующие два года Сухэ-Батор расправился с несколькими своими соперниками по партии, но и сам, по-видимому, был отравлен в 1924 году кем-то из их сторонников. После его смерти стал быстро создаваться культ личности Сухэ-Батора, которому приписали заслуги всех других руководителей революции. В том же году III съезд МНРП провозгласил курс на некапиталистическое развитие Монголии.

Читайте наши статьи на Дзен