«Сами мы тутэйшие»: что означало самоназвание белорусов

Население современной Республики Беларусь в разное время именовалось не только белорусами, но и русинами, литвинами, «литовцо-руссами». При этом сами жители страны часто называли себя просто «тутэйшими», т.е. «местными». Откуда же взялось это самоназвание, лишённое указаний на этническую принадлежность?

Кто такие «тутэйшие»?

Странности в самоидентификации белорусского народа связаны с его непростым этногенезом. Территория Полоцкого княжества включала районы славяно-балтского пограничья, его население имело смешанный племенной характер. После нашествия монголо-татар историческая общность бывшей Киевской Руси распалась, в Полоцком княжестве и соседних землях утвердились литовские князья. В ту пору началась еврейская колонизация, появилось много еврейских местечек. В XVI веке Великое княжество Литовское фактически присоединилось к Польше. Сочетание разнородных языковых и религиозных факторов привело к тому, что жители Белоруссии запутались в своей этнической принадлежности. Отвечая на вопрос, кто они такие, крестьяне стали говорить, что они «тутэйшие». Это общее слово для поляков, белорусов, украинцев, на русский язык его можно перевести как «тутошний», «здешний». К примеру, в языке дневника Яна Марковича, министра финансов Гетманщины в XVIII веке, встречаются выражения «староста тутейший» или «капеллан тутейший». Однако постепенно слово стало означать именно «туземца». Если украинцы под влиянием казацких восстаний постепенно осознали себя особым народом, то в Белоруссии ситуация была сложнее. Здесь сохранялось сильное влияние польской шляхты, для которой белорусы-крепостные были просто «людьми», фактически без национальности.

«Стыдно быть русским»

Трудности самоидентификации белорусов особенно ярко проявились в XX веке. Ещё власти Российской империи ввели во время переписей графу «тутэйший» для жителей, не способных ответить на вопрос о национальности. Новую перепись проводили уже власти Второй Речи Посполитой в 1921 году. Оказалось, что «тутэйшими» называют себя лица, которые в этническом плане являются белорусами, но при этом наряду с поляками исповедуют католицизм. Когда их спрашивали, на каком языке они говорят, эти люди отвечали: «говорим по-просту».

«Основной причиной этого был национальный и классовый гнет (что в данном случае почти в точности совпадало) поляков как господствующей нации и польских помещиков как господствующего класса, гнет, мешавший развиваться национальному самосознанию белорусского крестьянского населения в Польше той эпохи», – писал советский профессор Павел Кушнер в книге «Этнические территории и этнические границы» (1951 год).

Примечательно, что всех «тутэйших»-католиков переписчики по собственному почину записали в поляки.

На юге белорусам приходилось отличать себя от украинцев, что было сложно для этнографической группы полещуков. В 1931 году «тутэйших» насчитывалось уже 707 тысяч человек, преимущественно в сельской местности Полесья. В межвоенной Польше проблемы с идентификацией имели даже те, кто до Октябрьской революции чётко осознавал себя русским. Газета «Под небом Полесья» приводила в 1931 году такое характерное высказывание:

«Стыдно быть русским после всего, что произошло, Русь осрамилась».

Только после западного похода РККА в 1939 году властями стало поощряться самосознание местных жителей как белорусов.

«Тутэйшие» сегодня

В современной Белоруссии имеет место представление о «тутэйшестве» как об отрицательном явлении. К примеру, культуролог Сергей Харевский называет «тутэйшими» людей, которые выбирают национальность в зависимости от политической конъюнктуры, но не готовы нести «ответственность за страну».

«Католики с белым цветом кожи могут с одинаковым успехом записаться и литовцами, и поляками, и русскими», – утверждает Харевский (цитируется по сайту delfi.lt).

С другой стороны, есть и те, кто считает «тутэйших» истинным самоназванием белорусского народа, не навязанным ему извне. Автор книги «Мифы о Беларуси», Вадим Деружинский, предлагает даже переименовать страну в «Тутэйшую республику».

Читайте наши статьи на Дзен