Почему у русских не принято спрашивать «куда?»
Этимология слова «куда», исследованная различными отечественными лингвистами, а также результаты многолетнего изучения русского народного фольклора свидетельствуют о том, что интересоваться маршрутом человека на Руси всегда считалось дурным тоном.
«Кудыкать» – беду кликать
Широко известный ответ на вопрос «куда?» «На Кудыкину гору!» издавна имел вариативное содержание. Вторая его часть могла звучать как, к примеру, «… – воровать помидоры» (более современный вариант). В ходу у определенной категории населения и непечатный, матерный вариант ответа на вопрос – с упоминанием верблюдá (без «Кудыкиной горы»).
Согласно «Словарю русских народных говоров» (выпуск 16, 1980 г.), на Руси могли говорить также «на Кудыкину голову [пропасти искать]». Данный этимологический фольклорный сборник трактует слово «кудыкин» как указание на спрашивавшего «куда?» («куды?»). Определенная вербальная рефлексия в данном случае, по мнению составителей словаря, обуславливается укоренившимся в веках суеверием: надо ответить именно так «во избежание плохих последствий». «Кудыкина гора (голова)» здесь суть семантическое выражение недовольства вопросом («Закудыкают – не повезет»).
Аналогичное толкование дают «кудыканью» словари Владимира Даля (курский говор; праздный вопрос: «не кудыкай – счастья (пути, удачи) не будет!»), Макса Фасмера. Слово «куда» у Фасмера транскрибировано более подробно, анализируются словоформы более десятка языков, от старославянского до латыни; вопрос также табуирован, особенно у охотников, потому что являет собой проявление «колдовства», «злого духа»: «закудакал», «кудыка».
И у Даля, и Фасмера есть семантический отсыл к корню словоформы «куда» – «куд», этимология которого, собственно, и объясняет «проклятие» «кудаканья».
«Осатаневший» «куд»
Толковый словарь В. Даля старше этимологического словаря М. Фасмера (работа Владимира Ивановича издана в 60-х годах XIX века). Старославянская словоформа «куд» в нем разъясняется как «сатана», «бес», «злой дух» а также как действие – «волховать», «чернокнижить», в широком смысле заниматься колдовством. «Кудесник» по Далю суть колдун, пособник сатаны. Возможно, «Кудыкина гора» – это обобщенное обозначение языческой возвышенности, на которой праславяне «кудесничали» (хотя убедительных исторических подтверждений этому нет).
Фасмер приводит словоформы «куд» («злой дух») или «кудь» («колдовство») как созвучие со словом «куда?». По его мнению, фонетической окраски вопроса было достаточно для суеверной реакции на него вопрошаемого.
Кудеяр – «божественный друг» или все-таки «ярый колдун»?
Любопытную гипотезу выдвинула современный уральский лингвист К. П. Баранова, разбирая семантику имени известного по русскому песенному фольклору разбойника Кудеяра. В своей работе «Смыслообразующий потенциал онима Кудеяр Кудеярыч Кудеяров в романе Т. Толстой «Кысь»» Баранова предполагает, что герой многочисленных старинных легенд мог так прозываться отнюдь не по причине тюркского происхождения имени, как его «транскрибирует» все тот же Макс Фасмер.
У Фасмера этимология имени Кудеяр объясняется сложным тюркско-персидским словом с двумя корнями «бог» и «друг, возлюбленный», образующих одну словоформу.
Баранова предлагает соотнести первую основу поэтонима «Кудеяр» с литературными словами «кудесить», «колдун» и со всеми прочими «бесовско-сатанинскими» значениями словоформы «куд» по Далю. Вторая основа – «яр» – представлена в широко употребительных словах «яриться», «ярость», «ярый». То есть, страстно преданный чему-то (какому-либо делу).
По одой из гипотез отечественных лингвистов, воспевая прохождения Кудеяра, наши предки, вполне возможно, таким образом подсознательно отдавали дань давним языческим традициям почитания волхвов, кудесников и прочих «ярых пропагандистов» культовых ценностей дохристианской эпохи.
