Простите, вы китаец?

В день открытия первого ВУЗа Приамурского тогда края – Восточного института во Владивостоке – городская газета написала: «Мы начали грандиозное дело – заселение пустынного края. Это стоило и будет стоить нашему государству столько усилий и жертв, что мы должны закрепить всё это просвещением, справедливостью, разумной организации края и благосостоянием его обитателей. Нам следует на этом крайнем пределе нашего государства воздвигнуть целый ряд крепостей, но из камней культуры, просвещения. Открытие Восточного института служит широким ответом на давно назревшую потребность и что сегодняшний день должен навсегда остаться памятным в истории культурного развития окраины».

Ребята, языками владеете?

В конце XIX века царские власти вдруг сообразили, как много на Дальнем Востоке китайцев, и как они плохо управляемы. У них отняли разные привилегии, данные по Пекинскому миру, заставили покупать т.н. «русские билеты» — что-то вроде теперешнего патента для мигранта. Но принципиально это ситуацию не изменило, так как на крупных стройках того времени работать было бы некому, если бы не китайцы. Строился и Транссиб, и крепость-порт Владивосток со множеством военных объектов, то есть китайцев было все равно много, и управлять ими все равно было невозможно, поскольку они не знали русского, а наши чиновники не знали китайского. При этом переводчиков были единицы.

Китайский язык преподавался только на факультете восточных языков Петербургского университета, да и там качество образования оставляло желать лучшего: «Студенты восточных факультетов относятся к своим лекциям по синологии как к какой-то тарабарской грамоте, и по окончании курса предпочитают службу, ничего общего не имеющую с восточными языками».

Особенно остро эта проблема встала в судах, потому что китайцев надлежало судить, а как это делать, не очень было понятно. Всеволод Михайлович Михайловский, член Общества изучения Амурского края, первой научно-общественной организации на российском Дальнем Востоке, надворный советник и служащий Приморского окружного суда лучше других видел эту проблему. Он был китаистом и переводчиком китайского языка при полиции, гласным городской думы Владивостока и, как современным языком бы сказали, активистом.

Основы тарабарской грамоты

Местные власти также осознавали, что надо учить язык соседей и запросили центр разрешить открытие класса китайского в гимназии. И это блестящий пример реализации светлой идеи бюрократами.   6 февраля 1895 года выходит «высочайшее положение» об учреждении специального класса китайского языка. «Преподавание в специальном классе поручается особому учителю из русских и помощнику из китайцев, собственно для разговорного языка. Оба эти лица должны быть достаточно знакомыми с русским языком».

Сразу остро встал вопрос: кто будет вести занятия? Вспомнили о Михайловском, у которого к тому времени уже была своя программа преподавания китайского. Михайловский согласился, но с самого начала с ним проводили обычную работу по «отжиму». Сказали, что якобы на место есть несколько претендентов, предложили сразу сократить программу и сделать ее факультативной. «Если нам нужны деятели, которые бы знали китайский язык, мы должны поставит дело так, чтобы школа не существовала для проформы, а выпускала бы людей, свободно говорящих и пишущих по-китайски. А кто хотя бы сам немного знаком с этим языком, тот, конечно, согласится, что дело это не лёгкое», — отвечал учитель.

В качестве помощника китайца ему предложили не дипломированного учителя, допустим, из Пекина,а хозяина лавки Чжо-Ши-Цзю. «Во-первых, он не китаец, а из Шань Дунь, говор каковой губернии, в большей её части можно сравнить с нашим камчадальским. Во- вторых, для лекторских целей он недостаточно грамотен, а в-третьих, будущим переводчикам необходимо изучать не шандунское наречие, а пекинский официальный язык».

Потом ему предложили не постоянный контракт без привилегий госслужбы, потом обманули в деньгах. В итоге директор гимназии вообще заявил, что среди учащихся гимназии не оказалось желающих изучать китайский язык, а остаток средств от финансирования китайского класса было решено направить на увеличение уроков английского языка.

С грустью писал в газету «Владивосток» обыватель: «Если бы англичане были на нашем месте, они бы давно имели в этом крае высшую школу восточных языков (китайского и японского), завели здесь даже университет, который бы стал центром просвещения для соседей. Они приняли бы здесь все меры, чтобы здесь процветало земледелие и промышленность и коренное население края стало истинным представителем культурной нации».

Китайский на общественных началах

Зимой 1896 года Михайловский начал давать уроки китайского языка бесплатно в полицейском участке, где служил. Первая группа была 18 человек, их неподходящие условия полиции не отпугнули, потому что «советник предложил свою услугу бесплатно и вёл уроки занятно и обстоятельно. Именно последнее способствовало тому, что занятия проходили оживлённо. Среди слушателей были и те, кто имел уже знакомство с китайским языком на кафедре восточных языков Санкт-Петербургского университета. Потребность в изучении китайского языка созрела давно, но пока только частные уроки дают возможность желающим узнать язык многомиллионного народа. Среди интеллигенции проблема знания китайского языка является одной из актуальных – среди слушателей не только чиновники и полицейские чины, но и здешние юристы. Занятия идут исключительно по разговорному языку. По письменному начнутся позже».

Уже осенью на курсах прошли показательные экзамены. Все показали хорошие результаты, а военные, которых там было большинство, за это получили привилегии по службе. Слушатель Кулабухов учил язык, чтобы поехать в путешествие по Китаю, и уже через пол года это сделал. Вернувшись во Владивосток, он напишет: «Я считаю своим долгом выразить свою глубокую благодарность Всеволоду Фёдоровичу Михайловскому за то, что изучая на его курсах разговорный китайский язык в продолжении такого короткого времени я мог без помощи переводчика довольно свободно общаться с местными жителями не только о предметах обыденных, но и даже отвлечённых. Везде я чувствовал себя как в знакомой стране и только благодаря возможности объясняться с китайцами на их родном языке. Мой разговор возбуждал с одной стороны удивление, а с другой – даже радость и расположение со стороны китайцев. Желаю и всем другим, занимающимся на курсах Михайловского, получить от этого такую же пользу и удовольствие».

Восточный институт

Курсы В.Ф. Михайловского просуществовали во Владивостоке вплоть до появления в городе Восточного института, занятия проходили в музее общества изучения Амурского края. А произошло это по идее Сергея Витте, который много внимания уделял развитию территорий. В 1896 году на Нижегородской выставке он неожиданно спросил городового голову Владивостока Фёдоров: «Вы что-то там хлопочете насчёт постановки у вас изучения китайского языка в гимназии, но что-то у вас всё не ладится. Хотите, я вам устрою целый Восточный институт во Владивостоке?».

Восточный институт был открыт 21 октября 1899 года во Владивостоке. «Мало есть городов в России, а может быть и в целом мире, которым судьба так щедро благоприятствовала бы, как нашему родному Владивостоку? Но многие ли города могут похвалиться таким внимательным отношением к ним со стороны центрального правительства, которым пользуется Владивосток? Одесса двадцать лет мечтала о медицинском факультете и только теперь эта мечта начинает осуществляться. Иркутск долго мечтал о технологическом институте и до сих пор остаётся при промышленном училище. Мы же без всяких ходатайств получаем то, о чём и не просили. Мы, например, довольно небрежно отнеслись даже к классу китайского языка, и нам дают учебное заведение восточных языков».

Цитаты газеты «Владивосток» по статье Д.А. Бутырина «История одного класса», «Известия восточного института».

Читайте наши статьи на Дзен