7 русских литовских родов

По мере того, как раздробленная Русь превращалась в Россию, она могла стать Литвой. Литовцы приходили на службу к московскому князю, пускали здесь корни, при этом не теряя связи с Родиной. Они активно участвовали в политической жизни Московии. И многие составляли крепкое литовское лобби.

Родоначальником династии Бабичевых стал князь Друцкий Иван Семёнович Большой по прозвищу Баба. Будучи сильным воеводой, он служил Великому князю Литовскому Витовту. Отличаясь крутым нравом и физической силой, но не острым умом, он во время восстания польского принца Свидригайло поддержал мятежников. Впрочем, как и его братья. Но, в отличие от них, Иван Семёнович не сдался войскам Витовта, пришедшего разбить мятеж. И, потерпев поражение, был вынужден оставить наследственные владения и вместе с детьми бежать в Ливонию, оттуда через год в Псков и, наконец, в Москву. Его дети, Бабичи, заняли видное место при московском дворе, а одна из внучек, Аграфена Васильевна, самостоятельно правила Рязанским княжеством.

Пронские были из тех бояр, что поддерживают Великого князя, но только до тех пор, пока чувствуют его силу.
Одной из самых ярких фигур в династии Пронских был Иван Иванович по прозвищу Турунтай. Воевода и боярин при Василии Третьем и Иване Четвёртом, он, мягко говоря, не был лоялен правителям.
Когда Ивану Грозному было всего 13 лет Турунтай вместе с Шуйскими едва не убил на его глазах его же фаворита Фёдора Воронцова. Позже, став наместником в Пскове, притеснял псковичей так, что через несколько месяцев вызвал их недовольство. Горожане пожаловались царю, и Турунтай пытался сбежать в Литву, но был пойман. Затем, когда Грозный находился при смерти, боярин отказывался присягать его сыну.
Ивану Пронскому всё сходило с рук: когда других казнили, он отделывался непродолжительными ссылками, а затем снова становился во главе войска, получал земли от царя и даже боярское звание. Однако было бы удивительно, если бы он, в конце концов, не был казнён. В 1569-м году Ивана Пронского сначала насильно постригли в монахи, а затем утопили.

Потомки литовского великокняжеского рода Гедиминовичей, князья Бельские породнились и с Рюриковичами. «Не оставьте моих племянников, князей Бельских», — завещал Василий Третий. И Бельских «не оставили»: Дмитрий Бельский стал одним из опекунов малолетнего Ивана Васильевича, а Иван Бельский – главнокомандующим русских войск. Дальнейшие 15 лет жизни государства определила их борьба с Глинскими и Шуйскими.
Первый из русских Бельских, Фёдор Иванович, поступил на службу к Ивану Третьему, сбежав от литовских властей. У него было четыре сына. Старший, Дмитрий, был дружкой на свадьбе Василия Третьего, а через двадцать лет – его сына Ивана Грозного. Он при любых условиях умудрялся сохранять своё место при Великом князе. Чего не скажешь о его брате, ярком полководце, добром и умном Иване Фёдоровиче, которого Глинские на четыре года упекли в тюрьму, и Шуйские, освободив, через два года убили. Их третий брат, Семён, испугавшись преследований, сбежал в Литву и полжизни замышлял военные походы на Русь. Младший из братьев, Григорий, политикой не интересовался и умер в глубокой старости.

Соперники Бельских – Глинские – тоже из Литвы. Более того, Елена Глинская – мать Ивана Грозного, а значит и сам царь русский – наполовину литовец. Так, убегавшие из-под гнёта католической Польши под власть восточных православных правителей, бывшие подданные Великого княжества оказались на российском троне.
Глинские – род, по московским меркам, худородный: предки русского царя были украинскими атаманами. Из этой среды вышла Елена, жена Василия Третьего, женщина красивая и интересная. Но куда интереснее был её дядя, Михаил Львович, говоривший на основных европейских языках, служивший в войске Саксонского герцога и императора Священной Римской империи, бывший главным советником польского короля и, наконец, заточённый в темницу собственной племянницей за то, что указал ей на неприличие её отношений с фаворитом Иваном Овчиной-Телепнёвым-Оболенским.

Из рода Хованских Ефросинья Старицкая, мать Владимира Андреевича, двоюродного брата и друга детства Ивана Грозного и, возможно, его самого близкого человека.
Ефросинья Хованская – женщина властолюбивая и строптивая. Она мечтала видеть сына на российском престоле, не таясь критиковала порфироносного племянника, при случае составляла заговоры против него. Оппозиция времён Ивана Грозного – это партия Владимира Старицкого во главе с его матерью.
Постриженная в монахини и умертвлённая вслед за сыном по приказу царя, Ефросинья из литовского рода Хованских была канонизирована как местночтимая святая на Вологодчине.

Генетически русская власть неуклонно европеизировалась: литовцы, поступавшие на службу к Ивану Третьему и его отцу, через сто лет уже мечтали о шапке Мономаха, а через двести — фактически получили её. В начале семнадцатого века Россия получила шанс стать европейской страной, получив европейского монарха. Но шанс был упущен: русские не то, чтобы не смогли, но не захотели его использовать.
Мстиславские, подданные то польского короля, то российского государя, на протяжение всего позднего средневековья то и дело появлялись на исторической арене. Последний из них – Фёдор Иванович, возглавлял Боярскую Думу на момент свержения Василия Шуйского. Он – первый из бояр в Семибоярщине, первое лицо в государстве без главы. При его деятельном участии был избран на царство Владислав Сигизмундович, а после поражения поляков «свой» Михаил Романов.

Представители этого рода, как и многие другие литовцы, известны на Руси с пятнадцатого века. Последний из Хотетовских – Анисим Иванович – служил комнатным стольником у Ивана Алексеевича и в той же должности был взят на Северную войну его братом Петром Первым. Из потомства Анисим Хотетовский оставил дочь, вышедшую замуж за Нарышкина. Как и род Хотетовских, пресеклись или превратились в русские дворянские фамилии многие знатные литовские роды. Литовская Россия после Смутного времени постепенно и незаметно растворилась в России русской.

Читайте наши статьи на Дзен