Матильда Кшесинская: первая любовь царевича Николая
До столетнего юбилея прославленная русская балерина не дожила несколько месяцев — она скончалась 6 декабря 1971 года в Париже. Ее жизнь подобна неудержимому танцу, который по сей день окружен легендами и интригующими подробностями.
Роман с цесаревичем
Изящной, почти крошечной Малечке, казалось, самой судьбой было уготовано посвятить себя служению Искусству. Ее отец был талантливым танцовщиком. Именно от него малышка унаследовала бесценный дар – не просто исполнять партию, а жить в танце, наполнять его безудержной страстью, болью, пленительными грезами и надеждой – всем, чем в дальнейшем будет богата ее собственная судьба. Она обожала театр и могла с завороженным взором часами наблюдать, как идут репетиции. Поэтому не было ничего удивительного в том, что девочка поступила в Императорское театральное училище, а совсем скоро стала одной из первых учениц: занималась много, схватывала на лету, очаровывая публику истинным драматизмом и легкой балетной техникой. Через десять лет, 23 марта 1890 года, после выпускного спектакля с участием юной балерины император Александр III напутствовал заметную танцовщицу словами: «Будьте славою и украшением нашего балета!» А потом был праздничный ужин для воспитанников с участием всех членов императорской фамилии.
Именно в этот день Матильда и познакомилась с будущим императором России, цесаревичем Николаем Александровичем.
Что в романе легендарной балерины и наследника российского престола правда, а что вымысел – спорят много и жадно. Одни доказывают, что отношения их были непорочны. Другие, словно в отместку, сразу же вспоминают о визитах Николая в дом, куда возлюбленная вскоре переехала со своей сестрой. Третьи пытаются предположить, что если любовь и была, то исходила она только от госпожи Кшесинской. Любовная переписка не сохранилась, в дневниковых записях императора встречаются лишь мимолетные упоминания о Малечке, зато много подробностей в мемуарах самой балерины. Но стоит ли им беспрекословно доверять? Очарованная женщина легко может «заблуждаться». Как бы то ни было, в этих отношениях не было пошлости или обыденности, хотя петербургские сплетники соревновались, излагая фантастические подробности «романа» цесаревича «с актрискою».
«Полячка Маля»
Казалось, Матильда наслаждалась своим счастьем, при этом прекрасно отдавая себе отчет в том, что любовь ее обречена. И когда в мемуарах она писала о том, что «бесценный Ники» любил ее одну, а брак с принцессой Аликс Гессенской был основан только на чувстве долга и определен желанием родни, она, конечно же, лукавила. Как мудрая женщина в нужный момент она покинула «сцену», «отпустив» возлюбленного, едва узнав о его помолвке. Был ли этот шаг точным расчетом? Вряд ли. Он, скорее всего, позволил «полячке Мале» остаться теплым воспоминанием в сердце русского императора.
Судьба Матильды Кшесинской вообще была тесно связано с судьбой императорской фамилии. Ее хорошим другом и покровителем был великий князь Сергей Михайлович.
Именно его Николай II, якобы, попросил «присмотреть» за Малечкой после расставания. Великий князь на протяжении двадцати лет будет опекать Матильду, которую, кстати, затем обвинят в его гибели – слишком уж долго пробудет князь в Петербурге, пытаясь спасти имущество балерины. Один из внуков Александра II, великий князь Андрей Владимирович станет ее мужем и отцом ее сына – светлейшего князя Владимира Андреевича Романовского-Красинского. Именно тесной связью с императорской фамилией недоброжелатели зачастую и объясняли все жизненные «удачи» Кшесинской
Прима-балерина
Прима-балерина Императорского театра, которой рукоплещет европейская публика, та, которая умеет отстоять свое положение силой обаяния и страстностью таланта, за спиной которой, якобы, стоят влиятельные покровители – такая женщина, конечно же, имела завистников.
Ее обвиняли в том, что она «затачивала» репертуар под себя, отправлялась только в выгодные зарубежные турне и даже специально «заказывала» для себя партии.
Так, в балет «Жемчужина», который шел во время коронационных торжеств, специально для Кшесинской была введена партия Желтой жемчужины, якобы, по Высочайшему указанию и «под давлением» Матильды Феликсовны. Сложно, правда, представить, как эта безупречно воспитанная дама, с врожденным чувством такта, могла побеспокоить бывшего Возлюбленного «театральными пустяками», да еще в такой важный для него момент. А между тем партия Желтой жемчужины стала истинным украшением балета. Ну а после того, как Кшесинская уговорила в «Корриган», представляемый в парижском «Опера», вставить вариацию из любимого ею балета «Дочь фараона», балерине пришлось бисировать, что для «Опера» было «исключительным случаем». Так не на истинном ли таланте и самоотверженной работе основан творческий успех русской балерины?
Стервозный характер
Пожалуй, одним из самых скандально-неприятных эпизодов в биографии балерины можно считать ее «недопустимое поведение», которое повлекло уход с поста Директора Императорских театров Сергея Волконского. «Недопустимое поведение» состояло в том, что Кшесинская заменила предоставленный дирекцией неудобный костюм на свой собственный. Администрация оштрафовала балерину, а та, недолго думая, обжаловала решение. Дело предали широкой огласке и раздули до невероятного скандала, последствиями которого стал добровольный уход (или отставка?) Волконского.
И снова заговорили о влиятельных покровителях балерины и ее стервозном характере.
Вполне возможно, что на каком-то этапе Матильда просто не смогла объяснить уважаемому ею человеку свою непричастность к сплетням и домыслам. Как бы то ни было, князь Волконский, встретившись с ней в Париже, принял горячее участие в обустройстве ее балетной школы, читал там лекции, а позднее написал великолепную статью о Кшесинской-педагоге. Она же всегда сетовала на то, что не смогла удержаться «на ровной ноте», страдая от предубежденности и сплетен, которые в итоге заставили ее покинуть Мариинский театр.
«Мадам Семнадцать»
Если о таланте Кшесинской-балерины никто не решается спорить, то о ее преподавательской деятельности отзываются, порой, не слишком лестно. 26 февраля 1920 года Матильда Кшесинская навсегда покинула Россию. Они поселились семьей в французском городе Кап де Ай на вилле «Алам», купленной еще до революции. «Императорские театры перестали существовать, а я не испытывала желания танцевать!» — писала балерина.
Девять лет она наслаждалась «негромкой» жизнь с дорогими ее сердцу людьми, но ее ищущая душа требовала чего-то нового.
После мучительных раздумий Матильда Феликсовна едет в Париж, подыскивает жилье для семьи и помещение для своей балетной студии. Она переживает, что не наберет достаточного количества учащихся или «провалится» как педагог, но первый урок проходит блестяще, и совсем скоро ей придется расширяться, чтобы принять всех желающих. Назвать Кшесинскую второстепенным педагогом не поворачивается язык, стоит только вспомнить ее учениц, звезд мирового балета – Марго Фонтейн и Алисию Маркову.
Во время жизни на вилле «Алам» Матильда Феликсовна увлеклась игрой в рулетку. Вместе с другой прославленной русской балериной Анной Павловой они коротали вечера за столом в казино Монте-Карло. За свою постоянную ставку на одно и то же число, Кшесинскую прозвали «Мадам Семнадцать». Толпа, тем временем, смаковала подробности того, как «русская балерина» просаживает «царские драгоценности». Говорили, что решиться на открытие школы Кшесинскую заставило желание поправить материальное положение, подорванное игрой.
«Актриса милосердия»
Благотворительная деятельность, которой занималась Кшесинская во время первой мировой войны, обычно уходит на второй план, уступая место скандалам и интригам. Кроме участия в прифронтовых концертах, выступлений в госпиталях и благотворительных вечерах, Матильда Феликсовна принимала активное участие в обустройстве двух современнейших для того времени образцовых госпиталей-лазаретов. Она не перевязывала лично больных и не работала сиделкой, полагая, видимо, что каждый должен заниматься тем, что умеет делать хорошо.
А она умела дарить людям праздник, за что была любима не меньше, чем самые чуткие сестры милосердия.
Она организовывала поездки раненных на свою дачу в Стрельне, устраивала выезды для солдат и врачей в театр, писала под диктовку письма, украшала палаты цветами, или, сбросив туфли, без пуантов, просто танцевала на пальцах. Аплодировали ей, думается, не меньше, чем во время легендарного выступления в лондонском Ковент-Гарден, когда 64-летняя Матильда Кшесинская в расшитом серебром сарафане и жемчужном кокошнике легко и безукоризненно исполнила свою легендарную «Русскую». Тогда ее вызывали 18 раз, и это было немыслимо для чопорной английской публики.
