Петр Краснов: за что после войны повесили «бравого атамана»

Инстинкт самосохранения любого государства отторгает изменников Родины. Не избежал этой участи и атаман Петр Краснов, однако не все историки ставят его на одну ступень с другими предателями.

Краткая родословная

До революции род Красновых на Дону являлся одним из самых авторитетных. Первым наиболее ярким его представителем был сподвижник атамана Платова – Иван Козьмич Краснов. Его также считают одним из первых казачьих интеллектуалов. Известно, что он был ранен накануне Бородинской битвы и умер на руках своего знаменитого друга.

Его сын Иван Краснов – походный атаман донских полков, оказавшись весной 1855 года в Таганроге, разгромил англо-французский десант силами всего трех сотен донских казаков. Этот удар настолько ошеломил агрессоров, что те больше не предпринимали попыток высадиться в Приазовье. Однако в своей книге «Оборона Таганрога и берегов Азовского моря» И.И. Краснов основное значение уделил не этому факту, а тому, как казаки подавили многочисленные банды мародеров. Младший сын Ивана Ивановича Краснова — Николай тоже был военным и писателем. Его книгами «На озере» и «Донцы. Рассказы из казачьей жизни» зачитывался Петербург.
У Николая Краснова было три сына, впрочем, советские историки предпочитали писать только о его старшем сыне – Андрее – крупнейшем энтомологе и путешественнике, который создал Батумский ботанический сад и заложил первые плантации чая.

Эфиопская звезда

10 (22) сентября 1869 года в Петербурге родился Петр Николаевич Краснов. Считается, что его литературная карьера началась 17 (29) марта 1891 года, когда он, будучи в звании хорунжий Лейб-Гвардии Атаманского полка, опубликовал в газете «Русский Инвалид» статью «Казачий шатер — палатка полковника Чеботарева». Это произошло спустя три года после окончания Александровского кадетского корпуса. В это время он служил полковым адъютантом. Осенью 1897 года его назначают начальником конвоя русской военной миссии при дворе Абиссинского негуса Менелика. Однажды молодой сотник Краснов, желая удивить эфиопов, поскакал стоя на двух конях, за что и был награжден офицерским крестом Эфиопской звезды 3-й степени.
Будучи наблюдательным человеком, он ежедневно вел записи, которые были опубликованы в брошюре «Казаки в Африке: Дневник начальника конвоя российской императорской миссии в Абиссинии в 1897-1898 гг.». Его очерки и статьи были весьма популярны, однако критики ставили ему в вину чрезмерное увлечение поэтическими ремарками. Позднее это позволило ряду критиков назвать Краснова посредственным писателем, сделавшим свое имя на борьбе с большевизмом.

Революция и личная катастрофа

В своей книге «На внутреннем фронте» Перт Краснов описывал разложение русской армии в канун Октябрьской революции. Книга получилась познавательной и даже получила мировое признание. Он иронизировал над казаками, которые на полном серьёзе говорили о монархии без царя, и вполне справедливо называл дикостью требование солдатских комитетов, обязывающее офицеров здороваться со всеми рукопожатием.

По мнению многих историков, жизнь русского генерала Краснова укладывается в типичную трагедию, характерную для всех без исключений национальных революций. Так было в Англии 1640—1660 годах, во Франции — 1789-1794 годах, так произошло и в России в 1917 году.

Впрочем, где бы ни случались социальные потрясения, везде искали некие черные силы. Нашел их и Краснов.

«…Уже, кажется, и так физиономия Ленина достаточно хорошо определена, но русскому обществу этого мало, — писал атаман в своей книге «От двуглавого орла к красному знамени». — Ему нужно оправдать свою гнусность тем, что с Лениным нельзя бороться, потому что за ним стоят какие-то страшные силы: всемирный еврейский кагал, всемогущее масонство, демоны, бафомет, страшная сила бога тьмы, побеждающего истинного Бога. На ухо шепчут: Ленин — не Ульянов, сын саратовского дворянина. Русский не может быть предателем до такой степени…»

Иммиграция

Генерал Краснов, описывая знаменитый Большой Войсковой Круг, который состоялся 15 августа 1918 года в Новочеркасске, подчеркнул: «Интеллигентная часть Круга понимала, что не может быть Войска Донского независимо от России. «Серая» часть Круга, громадное большинство, самоопределилась в пределах Земли Войска Донского, не желая переходить ее границы. Эта серая часть Круга определенно говорила: «Что нам Россия? От нее нам были всегда одни лишь неприятности да обиды. Вы посмотрите, какое Войско Донское маленькое, говорили атаману серые Донцы, — может ли одно, идти спасать Россию? Да и с какой стати, коли она сама спасаться не хочет».

С одной стороны Краснов подчинился Кругу, а с другой 26 декабря 1918 года подписал приказ о подчинения Донской армии генералу Деникину. Впрочем, заставляя казаков воевать с большевиками он, по словам биографа С. Г. Елатонцева, часто говорил о неизбежном поражении белогвардейцев.
«Деникин и его окружение придали своей борьбе с большевиками классовый, реставрационный, а не народный характер, и при таких условиях, если его не поддержат союзники, он должен будет потерпеть крушение», — однажды сказал генерал. Эти слова атамана оказались пророческими, и после поражения в гражданской войне он иммигрировал в Германию.

Дедушка Краснов

В Третьем Рейхе Петр Краснов, будучи уже в преклонном возрасте, выступал с антирусских позиций. Его личный коллаборационизм, как и любой в годы войны, был величайшим обманом и роковой ошибкой.:

«Казаки! Помните, вы не русские, вы казаки, самостоятельный народ, — говорил он в августе 1944 года в Потсдаме. — Русские враждебны вам. Москва всегда была врагом казаков. Давила их и эксплуатировала. Теперь настал час, когда мы, казаки, можем создать свою независимую от Москвы жизнь».

19 января 1946 года он был повешен в Москве.

Его литературное наследие насчитывает более двух десятков книг, в том числе «От двуглавого орла к красному знамени», «Амазонка пустыни», «За чертополохом», «Все проходит», «Опавшие листья», «Понять — простить», «Единая, Неделимая», «Ларго», «Выпашь», «Подвиг», «Цесаревна», «С нами Бог», «Лава», «Цареубийцы», «Ненависть» (премия Католической Церкви), и так далее.

Читайте наши статьи на Дзен