Крымская война на севере России: что это было
Когда речь заходит о Крымской войне, чаще всего вспоминают героическую оборону Севастополя. Реже – боевые действия на Кавказе. Между тем, героическая оборона Соловецкого монастыря и заполярного города Кола от англичан по сей день остаются малоизвестными.
Первая глобальная война
Когда речь заходит о Крымской войне, чаще всего вспоминают героическую оборону Севастополя. Реже – боевые действия на Кавказе. Между тем, Крымская война, как считают некоторые историки, была первой глобальной войной не только потому, что в ней участвовали все главные мировые державы середины XIX века, за исключением, пожалуй, Австро-Венгрии (хотя и она политически не осталась в стороне).
Масштаб этого конфликта определялся и огромной территорией, на которой велись боевые действия. Объединённый «англо-французский» Запад, используя полное техническое превосходство своих военно-морских флотов, пытался «уязвлять» российского колосса на самых дальних окраинах: на Камчатке и на Крайнем Севере. И если о героической обороне Петропавловска-Камчатского каждый интересующийся отечественной историей хоть что-то слышал, то о бомбардировке Соловецкого монастыря, о подвиге жителей заполярного города Колы, о других событиях Крымской войны на Крайнем Севере знают совсем немногие.
Огонь по монастырю
В июне 1854 года в северных русских водах появилась англо-французская военная эскадра из 7 кораблей. Первое время она занималась грабежом поморских и купеческих судов. Затем «цивилизованные европейские мореходы» решили выбрать себе цель покрупнее.
6 июля два трехмачтовых шестидесятипушечных фрегата «Бриск» и «Миранда» появились на рейде у бухты Благополучия возле Соловецкого монастыря. На кораблях подняли переговорные флаги. Монахи, ничего не понимавшие в языке сигнальных флагов, безмолвствовали.
Англичане, чтобы привлечь внимание, произвели три выстрела, монастырские пушки ответили двумя. Англичане, недолго думая, начали мощную бомбардировку.
7 июля «в 5 часов утра от фрегата «Бриск» отошла шлюпка с белым флагом. Она доставила на берег письмо, в котором командир английской эскадры капитан Эрасмус Оммани, видимо, решив, что уже достаточно напугал защитников Соловецкой обители, ультимативно потребовал немедленной сдачи гарнизона. Монахи ответили не без остроумия: «Так как в монастыре гарнизона нет, то и сдаваться, как военнопленным, некому».
Валуны против ядер
Так как монастырь располагал только 10 исправными старинными пушками, из которых два века тому назад стреляли еще по шведам, то соловецким насельникам оставалось уповать на Бога. Что они и делали. Над монастырём постоянно звучал колокольный звон. Был устроен крестный ход.
Англичане открыли ураганный артиллерийский огонь по монастырю. Однако бомбы отскакивали от могучих валунов, из которых состояли стены, почти не причиняя им вреда. Бомбы падали и в море и, перелетев через монастырь, в Святое озеро. Это небольшое озерцо, как вспоминали очевидцы, едва ли не кипело от ядер.
Девять с лишним часов продолжался ожесточенный обстрел Соловецкого монастыря. И когда, наконец, пороховой дым рассеялся, англичане с изумлением увидели вместо ожидаемых развалин – стены, башни и соборы Соловецкого монастыря, практически невредимые.
Около 5 часов после полудня, когда канонада, продолжавшаяся девять часов, начала утихать, пролетело со свистом 96-фунтовое ядро по направлению к Преображенскому собору, пробив стену и верхнюю часть образа «Знамения» Пресвятой Богородицы, стоявшего над западным входом в Преображенский собор; ядро с шумом упало на землю. Следы этого выстрела до сих пор остаются на иконе.
Раздосадованные ничтожными результатами своей бомбардировки, англичане вынуждены были ретироваться. Следующей их крупной целью стал город Кола.
Город на убой
К середине XIX века Кола насчитывала чуть больше сотни домов и несколько сотен жителей, в основном занимавшихся морскими промыслами. Это был самый северный на тот момент городок Российской империи. Он знавал и лучшие времена, был одним из центров торговли России с Европой в XVI-XVII веках. Но с того времени, как Пётр I прорубил более «удобное» окно в Европу на Балтике, Кола стала утрачивать своё стратегическое значение. Соответственно, царское правительство всё меньше внимания уделяло его обороне.
К началу Крымской войны деревянную кольскую крепость обороняла лишь инвалидная команда из нескольких десятков человек. Еще до официального вступления в войну Англии, 2 марта 1854 года, Кольский городничий Шишелов послал рапорт архангельскому военному губернатору Боилю.
Кольский краевед Иван Ушаков приводит в своём военно-историческом очерке выдержки из этого документа: «…По настоящим военным обстоятельствам, если неприятель вознамерится направить часть своего флота к северным берегам России, то в этом случае и город Кола… может также не ускользнуть из его внимания легкостью взятия и к распространению в Европе эха побед. Для достижения этой цели неприятелю в настоящее время по беззащитному положению города Колы не предстоит, никакой трудности, ибо к сопротивлению нет ни оружия, ни войска, кроме местной инвалидной команды в самом малом числе при одних ружьях, из коих к цельной стрельбе могут быть годными только 40, при самом незначительном количестве боевых патронов; пушек вовсе не имеется».
Колу, находившуюся в самой глубине Кольского залива, который крутизной скалистых берегов напоминает норвежские фиорды, защитить было бы не так сложно. Любой зашедший сюда корабль находится как на ладони. Особенно в южной части залива, возле Колы. Имей защитники города хотя бы с десяток орудий, и вражеские суда рисковали бы навсегда остаться в студёных кольских водах, или, в лучшем для себя случае, ретироваться с большими повреждениями.
Городничий, участник Отечественной войны 1812 года, считал, что при вооружении местных жителей — колян и саамов, «отличающихся чрезвычайною меткостью в стрельбе из винтовок», нужно прислать дополнительно «по крайней мере, роту егерей и восемь орудий…»
В ответ из Архангельска в Колу прислали 100 кремневых ружей. Многие из них были в неисправном состоянии. К каждому ружью полагалось лишь два десятка боевых патронов. Таким оружием архангельский губернатор предлагал северянам защищать свой деревянный город от лучшего на то время военно-морского английского флота. «После этого надеюсь, — писал Боиль, — что при сих средствах удалые Кольские обыватели защитят свой город, к которому неприятелю подойти не так легко, потому, что ему надобно будет плыть на гребных судах под крутым берегом, где можно перестрелять их с легкостью и с удобностью…»
Отнюдь не сдаваться врагам
В июле в Колу прибыл адъютант архангельского губернатора, лейтенант флота Андрей Мартьянович Бруннер. Он и возглавил оборону города.
9 августа, в 10 часов утра, трехмачтовый английский паровой корвет «Миранда», вооруженный двумя бомбическими пушками двухпудового калибра и 14 пушками 36-фунтового калибра вошёл в Кольский залив.
Поставив корвет на якорь напротив Колы, командир «Миранды» Эдмунд Лайонс отправил к берегу шлюпку с парламентёром. Лейтенанту Бруннеру было вручено письменное требование на английском языке о «немедленной и безусловной сдаче укреплений, гарнизона и города Колы со всеми снарядами, орудиями, амунициею и всеми, какими бы то ни было предметами, принадлежащими Российскому правительству»; гарнизону предлагалось сложить оружие и сдаться в плен.
Лайонс обещал пощадить частную собственность горожан, но «благородно предупреждал», что городские укрепления будут разорены, как и все «правительственное имущество» — уничтожено или захвачено. Лейтенант Бруннер сразу же, при встрече с парламентерами, в устной форме отклонил требования англичан.
Жители поддержали это решение, изъявив «готовность пожертвовать своим имуществом, но отнюдь не сдаваться врагам ни на каких условиях». Таким образом, кораблю с командой из 200 человек, с шестью десятками орудий на борту противостояло около сотни человек, вооружённых ружьями и одной извлечённой из какого-то подвала старинной пушкой с искривлённым стволом.
11 августа «Миранда» начала «осыпать город бомбами, гранатами, калеными ядрами и коническими ружейными пулями с прикрепленным к ним горючим составом», — читаем в очерке Ивана Ушакова. Единственное русское орудие сделало по врагу один выстрел, после которого оно было сбито со станка английским снарядом, а вскоре новым попаданием полностью выведено из строя.
Один из отрядов вооружённых колян, укрывшись за выступом берега, в подходящие моменты, когда кто-либо из англичан оказывался на виду, вел огонь из ружей. Смельчаки стреляли «в людей, находившихся на марсах и салингах». Трое англичан при этом «было убито или ранено, один из них уронил зрительную трубу».
На каждый выстрел русских противник отвечал залпами из орудий картечью и ядрами большого калибра. После длительного обстрела, во время прилива, англичане попытались высадить десант на Монастырском острове. Около 60 человек на гребных судах направились к берегу. Однако едва они высадились на берег, коляне ружейным огнём вынудили их отойти.
При этом ни на минуту не прекращался обстрел практически беззащитного и по большей части деревянного города. Как видим, уже тогда англосаксы не прочь были достигать «военных успехов» с помощью «бесконтактной войны». В результате двадцатичасовой бомбардировки враг сжег 92 дома Кольских жителей, 4 церковных постройки, в том числе старинный Воскресенский собор — главную архитектурную достопримечательность Колы, казенные склады (соляной, винный и хлебный).
С рассветом 12 августа англичане возобновили обстрел Колы, пытаясь поджечь оставшуюся часть города. Некоторые постройки загорелись, но дружными усилиями инвалидной команды их удалось отстоять от огня. Так и не добившись капитуляции колян, английский корвет, снялся с якоря и ушел в море.
Иск Великобритании спустя полтора века
Кольский городничий не ошибся в своих прогнозах: англичане не преминули воспользоваться разгромом практически беззащитного города, как удачным информповодом. Вскоре английские газеты затрубили о «славной победе», одержанной над «русским портом Колой».
Между тем англичане не смогли захватить почти безоружный город, который защищала горстка неопытных в военном деле людей. Кстати, никто из них убит не был. И мирное население, к счастью, не пострадало, так как было заранее выведено из города в сопки.
Тем не менее, нападение англичан в 1854 году является самой трагической страницей в истории Колы. В городе осталось лишь 18 жилых домов. В марте 1855 года во всей Коле насчитывалось «13 душ обоего пола крестьян, считая и малолетних, да и те готовились к выезду». Лишь спустя десятилетие город стал понемногу оживать.
Патриоты Кольской земли до сих не могут простить англичанам сгоревший 19-главый Вознесенский собор, считавшийся одним из чудес русского деревянного зодчества. Несколько лет назад на страницах местной печати даже была озвучена идея о том, чтобы «вчинить иск» Великобритании за бомбардировку более чем полуторавековой давности.
Разбой на Терском берегу
В 1855 году английская эскадра с особенным усердием разоряла Терский берег Белого моря. Всё те же «цивилизаторы» бомбардировали поморские сёла и высаживали небольшие десантные отряды с целью «пограбить и пожечь». Однако поморы во многих случаях сумели оказать сопротивление. Например, 6 июля 20 крестьян во главе с бывшим унтер-офицером Козловым отразили попытку англичан, плывших на 4 гребных судах, вооруженных пушками, захватить село Поной. 14 июля во время высадки десанта из 200 солдат и матросов жители крохотной деревни Стрельни пытались отстреливаться, ранив одного матроса.
В наказание Стрельни была сожжена. Нападали англо-французские десанты на Умбу, Чапому, Тетрино и Кузомень. И везде крестьяне отказывались снабжать врагов продовольствием (Сохранился остроумный ответ одного из поморов. Когда английский переводчик на ломаном русском сказал: «Нам надо коров», он ответил: «А не надо ли вам комаров?»). Везде за малейшее сопротивление поморские сёла подвергались беспощадным обстрелам.
Наиболее значительное столкновение с произошло 6 июля при попытке высадки английского десанта в село Кандалакша. 65 поморов отразили несколько атак 150 солдат и матросов, проводившихся под прикрытием артиллерийского огня – 8 орудий английского парохода.
Англичане потеряли несколько солдат, тогда как среди жителей Кандалакши убитых и раненых не оказалось. Однако в результате 9-часовой «карательной» бомбардировки в Кандалакше сгорели 46 из 66 дворов, 29 амбаров, церковь, общественный хлебный склад.
В конце сентября 1855 англо-французская эскадра окончательно покинула воды российского Севера. Результаты «визита» непрошенных гостей имели тяжёлые последствия для жителей поморских деревень Беломорья и Баренцева моря. Вылов рыбы резко упал: добыча только трески сократилась почти в 11 раз. Общая стоимость убытков только колян от бомбардировки составила 30 тысяч рублей. Упадок этого города результате привёл к ликвидации Кольского уезда как самостоятельной административной единицы до 1883.
