Кто лечил русских царей

Иностранной медицине на Руси всегда доверяли больше, чем своей. И в этом виноваты русские монархи. Благодаря этой вере влияние некоторых лекарей выходило далеко за рамки медицины. Но и цена врачебной ошибки была велика.

Вероятно, это был первый врач-иностранец, получивший должность придворного лекаря при Московском дворе. Онтон прибыл на Русь в 1485 году из Немецкой Земли с надеждой стать первым «парнем на деревне». Однако лавры доктора Хауса врачу Немчину не удалось снискать. Иоанн III, царствовавший тогда в Московии, поручил Отнону лечение захворавшего сына касимовского царевича Даньяра-Каракучи. Татарский пациент скончался, возможно, не выдержав высоких технологий западной медицины, которая тогда активно использовала ртуть. После этого Онтону Немчину пришлось испытать на себе русские технологии расправы: «…сведши на реку на Москву под мост, да зареза его ножом, яко овцу». Так, первый «блин» прогрессивной западной медицины на Руси вышел комом.

Спустя четыре года в Московии появился новый посол прогрессивной европейской медицины – мистро Леон, которого московиты, не знавшие тогда об антисемитизме, прозвали Леоном Жидовиным. Лекарь прибыл из Венеции в составе группы итальянских специалистов – архитекторов, инженеров, ювелиров, призванных Иоанном III к Московскому двору. Уже через месяц после прибытия Леону представился случай блеснуть мастерством: заболел «камчюгою в ногах» наследник престола, Иоанн Молодой. Мистро Леон вызвался решить проблему.  С соизволения Иоанна III он начал «пользовать княжича зельем, жег тело сткляницами с горячей водой». Однако наследнику становилось все хуже и хуже, пока 6 марта 1490 года он не предстал перед Господом. Ну а «на Балвановке апреля 22» было покончено и с мистро Жидовиным.

Печальный опыт первых двух докторов не остановил поток  западных специалистов. У Василия III было три доктора из Константинополя и один пленный немец, а Иван Грозный, первый русский англоман, сделал ставку на британскую медицину. В 1568 году по «челобитной» Иоанна Васильевича английская королева Елизавета прислала в Москву доктора Арнульфа Линдсея, книги которого по медицине и математике гремели по всей Европе. Арнульф настолько приглянулся царю, что тот «обаче лекарства от никакого приймаше». Британский лекарь вскоре стал одной из самых приближенных персон к престолу. Причем его советы ограничивались не только медициной. Так, доктор активно лоббировал британские торговые интересы, высказывал свое мнение по вопросам государственного устройства Руси и призывал царя избавиться от некоторых бояр. Несмотря на царскую любовь, карьера Линдсея тоже была не долгой. Во время очередного пожара в Москве британский медик скрылся у себя в погребе и там задохнулся от угарного газа.

Этот доктор стал вторым крупным увлечением Иоанна Васильевича после Арнульфа Линдсея. Роковым увлечением.… В отличие от Арнульфа голландец Елисей мало интересовался медициной в ее классическом понимании. Этого лейб-медика Его Величества увлекала алхимия, а точнее – яды. Говорят, в их производстве Бомелий достиг такого искусства, что с точностью мог предугадать день и час смерти жертвы, принявшей зелье. Другими «сильными» сторонами голландца было знание астрологии и черной магии. Елисей бахвалился, что может с помощью заговоров вызывать стихийные бедствия, пожары, голод. Бояре боялись «злого волхва Бомелия» куда сильнее, чем самого Иоанна Васильевича. Они-то его и «подставили»: когда Грозный ходил наводить порядок в Новгород, ему поступил донос о том, что голландец готовит политический заговор против царя. Береженного Бог бережет, Иоанн IV решил подстраховаться. Согласно законам жанра Елисея сначала вздернули на дыбе, а потом поджарили на огне. Бояре с облегчение выдохнули.

Еще один английский поданный на медицинской службе у Рюриковичей. В 1594 году, после долгих уговоров Бориса Годунова, он принял предложение стать лейб-медиком царя Федора Ивановича. Это было настоящее событие, поскольку ученые-медики такого калибра до этого никогда не посещали России. Это примерно равно тому, если бы сегодня Джуд Лоу снялся у Никиты Михалкова, а Джон Терри перешел играть в «Зенит». Марк Ридли стал светочем просвещения для русской элиты. Благодаря ему многие боярские дети получили отличное образование в математике, химии, физике и т.д. Он за считанные месяцы изучил русский язык и составил русско-английский и англо-русский словари, в которых русские слова были записаны кириллицей. Спустя четыре года королева Елизавета позвала Ридли на службу своим личным лекарем. При отъезде медика из России Борис Годунов писал королеве: «Мы возвращаем его Вашему Величеству с нашим царским благорасположением и похвалой за то, что он служил нам и нашему предшественнику верой и правдой. Ежели и впредь пожелают приезжать в Россию английские врачи, аптекари и иные ученые люди, то всегда будут пользоваться хорошим приемом, пристойным местом и свободным допуском».

До конца своей жизни этот великий ученый гордился тем, что служил лейб-медиком в Московии.

Еще одна британская звезда на небосклоне русской придворной медицины. Артемий Иванович Дий, он же – Артур Ди, сын знаменитого ученого и алхимика Джона Ди, прибыл на службу лейб-медиком ко двору Михаила  Федоровича. Интересно, что самого Джона Ди долго уговаривал стать лейб-медиком еще Борис Годунов, и вот спустя несколько десятилетий в Кремль прибыл его любимый сын. Артемий Иванович не только лечил царя Михаила, но и преподавал ему основы алхимии и физики. По легенде, под руководством этого англичанина часть алхимических опусов были зашифрованы в изразцах Царских Палат Ипатьевского монастыря, любимой обители первых Романовых. Ди пробыл в Москве 14 лет, в течение которых он занимался развитием отечественной фармацевтики и писал свой знаменитый алхимический трактат Fasciculus Chemicus. Некоторые конспирологи поговаривают, что Артемий Иванович Дий выполнял роль резидента английской разведки. Учитывая тот факт, что его отец, Джон Ди считается создателем первой разведки мира, то всякое может быть.

Этот доктор был далек от разного рода разведок, лоббизма и прочей политики. Только медицина. Блюментрост приехал в Россию из Саксонии в 1668 году в качестве лейб-медика ко двору царя Алексея Михайловича. Верой и правдой доктор проработал на благо придворной медицины 37 лет и скончался в возрасте 86 лет. Помимо заслуг на медицинском поприще, Лаврентий Блюментрост прославился тем, что дал жизнь великой династии русских медиков. Например, его сын Лаврентий Лаврентиевич Блюментрост, служивший лейб-медиком Петра I, стал первым президентом Петербургской Академии наук.

Читайте наши статьи на Дзен