Мельница и Крест
Новое творение польского режиссёра Леха Майевского – это фильм-картина, фильм-бал, на котором оживают персонажи Питера Брейгеля. Выхваченные из далекого прошлого и взятые по отдельности, жители Фландрии не спеша рассказывают свои простые истории. Иногда они сами говорят о себе, иногда пересказывают Евангелие, но чаще всего они просто молчат. Брейгель так и задумал. Его особенность в том, что он везде, в любой мелочи, видит параллели с новозаветными событиями, а лишние слова могут все испортить. Художник был уверен: нужно только как следует оглядеться, и рассказы апостолов о Христе оживут сами собой. Ведь ничего в мире не меняется и даже через полторы тысячи лет после событий на Голгофе люди проживают такую же жизнь что и раньше. Одежда, климат и даже язык – все это временное: случайно возникло и когда-нибудь сменится новым.
Все это занавес и декорации для самого главного. У Брейгеля это муж и жена за одним столом со своими детьми. Каждый семейный ужин – это Тайная вечеря, но без Иуды и без страшного Гефсиманского сада ночью. Отец и мать преломляют хлеб и раздают его своим детям. Те в ответ смеются и радуются. Кому-то это может показаться приторным, неестественно спокойным, но у художника на этот счет были другие мысли. Он был умным человеком и с юности приучил себя видеть важное. Поэтому и Евангелие он не столько знает, сколько живет в нем.
В 16 веке во Фландрии бесчинствовали солдаты испанского короля. Даже по нравам того времени наемники слишком часто нарушали законы и обычаи местных жителей. В фильме они появляются из тумана, как разбойники, и тут же начинают искать себе добычу. Кого-то побьют, у кого-то отберут деньги. Жить рядом с ними Брейгелю было плохо и неуютно. Его они не трогали, но видеть, как мучаются близкие, ему было тяжело. Каждый невинно убитый юноша казался ему подобием Христа, а его мать — Марией. Поэтому, когда он решился написать картину о распятии, он одел всех персонажей в платья своих соотечественников. У него Иисус – бродячий проповедник, Понтий Пилат – богатый купец, сотник Лонгин – испанский конкистадор. Ему казалось, что если бы Спаситель пришел к ним в их время, они бы его тут же распяли. Жестокость никуда не ушла, а значит, на добро люди могут ответить только злом. А если так, то историческую достоверность соблюдать необязательно. Более того, когда члены синедриона одеты как служки местного епископа, это и ярче, и доходчивей. Апостолы и жены-мироносицы, фарисеи и солдаты – все это люди из нашего ближайшего окружения. Пока мы с ними, они молчат, но как только мы пойдем путем добра, они могут нас предать. Брейгель так видел, и ему хотелось, чтобы это смогли увидеть и остальные люди. Может быть, тогда они стали бы лучше. Заслуга режиссера в том, что он практически ничего не прибавил от себя. На экране Брейгель остался самим собой, таким же, как и в своих картинах.
В Москве на выходных и на следующей неделе фильм идет с субтитрами в кинотеатре «35 миллиметров» (Покровка, 47).
Максим Горюнов
