«Хождение за невестой»: как заключались браки в языческой Руси

Брак на Руси издревле считался естественным состоянием взрослого человека: подавляющее большинство людей жило семьями. Отказ от брака ставил холостяка в подчиненное положение по отношению к женатому мужчине. Холостяк считался либо нездоровым, либо незрелым. Исключение составляли профессиональные воины и жрецы.

Брак в языческой Руси

Российский историк Василий Осипович Ключевский в своих работах выделял несколько типов брака, существовавших в языческой Руси. Это «умычка», или кража понравившейся женщины с последующим сожительством. При этом мнение женщины часто не учитывалось, а воровской способ приобретения невесты был отрицанием института брака в любом его виде. Бывало и так, что кража совершалась по взаимной договоренности, если родители жениха и невесты были против: «и ту умыкаху жены собе, съ нею же кто съвещашеся», – писалось в «Повести временных лет».

Этот обычай существовал вплоть до XII века. Невест крали, когда девушки ходили за водой или во время блудных игрищ на праздники Ивана Купалы или богини Лады.

Был еще один способ умыкания: кража девушки с последующей дачей вена за жену ее родителям. Этот способ осуществлялся в том случае, если жениху было важно наладить отношения с родней невесты. Еще один вариант — продажа невесты по соглашению с её родственниками, который профессор Ключевский считал более «прогрессивным» по отношению к краже, ведь в этом случае насилие заменялось сделкой.

Браки среди князей

Бывало на Руси и «хождение за невестой», когда жених являлся издалека и платил родителям вено. Самый известный случай такого брака – это появление при дворе Ярослава Мудрого скандинавского конунга Харальда Сурового, который какое-то время работал на Ярослава, а потом ушел в Византию зарабатывать вено на выкуп старшей дочери Ярослава – Елизаветы. И только выплатив вено, женился на ней и стал королем Норвегии.

А бывало и так, что невесту приводили к жениху и либо брали с него плату, либо давали с ней еще и приданое. Очевидно, в последнем случае в браке были гораздо больше заинтересованы родственники жены, которые желали от брака некоторых выгод.

Очевидно, последние два вида брака чаще существовали среди знатных особ и князей. Например, князя Ярополка Святославовича отец женил на гречанке из Тьмутаракани, «приведши ее к сыну». Русский философ, Константин Алексеевич Неволин, считал, что виды брака, когда невесту приводят жениху или когда жених приезжает за невестой, существовали на Руси параллельно и были обусловлены обычаями разных славянских племен.

В каждом виде брака, кроме умыкания, бракосочетание молодых проходило прилюдно, при свидетелях, среди которых были не только родственники, но и друзья, и соседи. Таким образом брак становился узаконенным для всей общины.

 

Церковный брак

После того как Русь приняла православие, появился еще один, самый главный вид брака – венчание в храме перед Богом. Теперь союзу мужчины и женщины законность придавалась не только людьми, присутствующими на бракосочетании, но и самим Творцом.

Казалось бы, красивое Таинство должно было вытеснить другие виды брака, однако «умыкание» невест на Руси практиковалась вплоть до XV века. Правда, чаще всего такое происходило с согласия девушки – в этом случае недовольство родителей было легче загладить. В конце XIII века новгородский митрополит Кирилл II сетовал, что даже из церкви православные «водят невест к воде».

 

Языческие браки после крещения Руси

Наряду с церковными браками еще несколько веков существовали и другие виды браков, с чем церковь была вынуждена мириться. Историк, Ярослав Николаевич Щапов, указывал, что церковные суды, решая дела о наследстве, вынуждены были фактически признавать не венчанные отношения мужчин и женщин. В «Поучении» новгородского архиепископа Ильи, которое тот написал в XII веке, есть перечисление нецерковных браков, существовавших в народе.

Их четыре: «въ вечере жену привелъ», жену «оумчалъ»; «положилъ девку жене» и «любо съблялъся», причем епископ уточняет, что в каждом случае брак не венчан, и призывает священников, если кто из согрешивших захочет венчаться, того венчать обязательно, даже если пара уже прижила детей. Очевидно, что в первом случае речь идет об обычном языческом бракосочетании, при котором мужчина уводит женщину к себе. Во втором случае речь идет о краже или о насильственном умыкании женщины в дом к мужчине.

Словосочетание «Положил девку жене» означало примерно то же самое – привести («положить») девушку в дом в качестве именно жены, однако без ее на это согласия. Подобный вид брака практиковался как со свободными женщинами, так и с рабынями (с наложницами) или с пленницами. Ипатьевская летопись даже упоминает об отнимании князем жены у священника: «взя у попа жену — и постави себе жену, и родися у нее два сына». То есть женщина, которую принуждают к браку, могла уже состоять в браке, причем в церковном.

Ну, а последний вид нецерковного брака был сожительством по взаимному согласию без какой-либо официальной фиксации отношений. Такой вид связи рассматривался как непрочный и подлежал наибольшему общественному осуждению, так как граничил с блудом. Возможно, это было обусловлено правовой незащищенностью женщины в глазах общинников.

Специалист по русскому праву, профессор Юрий Владимирович Оспенников, в работе «О видах брачных связей в русском праве XII–XV вв» указывает, что основной отличительной чертой между блудом и браком было проживание женщины в доме мужчины, куда он ее приводил в день бракосочетания. Если женщина жила с мужчиной порознь или они жили в ее доме, подобный союз признавался неправомочным и даже с языческой точки зрения подлежал осуждению.

Исключением из этого правила был обычай, распространенный на Русском Севере и в некоторых центральных губерниях России, когда вышедшая замуж молодая женщина какое-то время продолжала жить в доме у родителей – иногда до года. Они по-прежнему продолжали обеспечивать ее всем необходимым, но при этом она считалась замужней женщиной со всеми вытекающими отсюда супружескими обязанностями.

Читайте наши статьи на Дзен