7 неземных икон Андрея Рублёва

Исключительность икон Андрея Рублева была оценена еще в древности, а с XVI века прославленная «Троица» стала служить официальным образцом для русских иконописцев. Предлагаем вспомнить 7 удивительных ликов художественного гения Древней Руси.

Тысячи людей со всего мира приезжают во Владимир, чтобы посетить Успенский собор и увидеть незабываемые фрески, созданные в 1408 году Даниилом Черным и Андреем Рублевым. Эта роспись сегодня является единственным подтвержденным в летописных источниках памятником рублевского искусства. Выполненная в византийской традиции, картина Второго пришествия Христа переосмыслена. Центральной фигурой композиции, несомненно, является Христос, который словно сходит с небес к ожидающему Его зрителю. Он кажется удивительно близким, лик его светел и кроток. Он несет мир и спасение людям.

Присутствие каждого участника картины оправдано и символично: Ангел, свивающий небеса, подобно свитку, возвещает о приближении Суда; уготованный Престол с орудиями Страстей напоминает об искупительной жертве Спасителя; фигуры прародителей символизируют узы первородного греха.

Под фигурой Христа —  Богоматерь и Предтеча, которые напоминают зрителю о непрекращающейся молитве святых заступников рода человеческого. Их молитву словно продолжают лики апостолов, которые благожелательно и вместе с тем строго взирают на зрителя. Едва ли не впервые в русском искусстве идея праведного и милосердного Суда была воплощена в этой картине в столь совершенной художественной форме.

Ко времени написания Рублевым иконы Троицы Ветхозаветной (1411 или 1425-1427 (?)) существовала традиция изображения этого библейского эпизода, в основу которого положено сказание о гостеприимстве праотца Авраама, принимающего и угощающего трех странников.

Рублевская икона стала новым взглядом на хорошо известный сюжет. На ней нет традиционных Авраама и Сарры, на заднем плане остаются практически незаметными их жилище и Мамврийский дуб, под которым совершалась трапеза. Перед зрителем предстают три Ангела-странника. Они в спокойном безмолвии сидят вокруг стола с угощением.

Всё здесь направлено на создание непревзойденного драматизма и рефлексирующего созерцания. Центральный Ангел отождествляется с Христом, фигура которого задает круговой ритм всей композиции: силуэты вторят друг другу скользящими и спадающими линиями одежды, склоненными главами, обращенностью взглядов. Равнозначные фигуры Ангелов пребывают в единении друг с другом и абсолютном согласии.

На смену живой конкретике здесь приходит возвышенный образ предвечного совета и предопределенности Христовой жертвы. Увидеть рублевскую «Троицу» можно в Третьяковской галерее.

В 1918 году в дровяном сарае вблизи звенигородского Успенского собора «что на Городке» были обнаружены три деисусные иконы, которые были приписаны И.Грабарем на основе стилистического анализа кисти Рублева.

Позднее, исследователи практически единодушно признали атрибуцию Грабаря, несмотря на то, что документально авторство Рублева так и не был подтверждено. «Звенигородский чин» включает в себя три иконы: «Спас», «Архангел Михаил» и «Апостол Павел».

Наиболее совершенным, несомненно, является образ Спасителя, спокойный, задумчивый и удивительно благожелательный взгляд которого направлен на зрителя. Надежда, обещание близости и сердечного участия наряду с возвышенной, идеальной красотой, которая бесконечно удалена от мира простых людей, – все это удалось прекрасно воплотить русскому иконописцу.

Второй иконой «Звенигородского чина» стал образ Архангела Михаила. Его лик, обращенный к Спасителю, словно вторит ему задумчивой кротостью и умиротворенностью взора.

Этот образ отсылает нас к Ангелам Святой Троицы, и не только своим смирением, но и визуальным сходством – длинная, гибкая, чуть вытянутая шея, шапка густых кудрей, склоненная голова. Третья икона — «Апостол Павел» — выполнена в манере, отличной от рублевской, поэтому ряд исследователей считают, что этот лик бы создан другим мастером, — например, многолетним сподвижником Рублева – Даниилом Черным. Лицезреть иконы Звенигородского чина можно в Третьяковской галерее.

Несмотря на явное обнаружение черт рублевского письма, автором иконы мог быть не сам Рублев, а кто-то из его ближайшего круга. Грабарь же однозначно заявляет о том, что произведение выполнено великим мастером: «Здесь все от Рублева – холодный голубоватый общий тон, характер рисунка, черты лица, с типичной для Рублева легкой горбинкой носа, изящные руки, прекрасный силуэт всей композиции, ритм линий и гармония красок».

Традиционный византийский прототип – Богородица, держащая на правой руке Своего Сына и нежно склоняющаяся к Нему – был реализован с некоторыми, скорее всего, намеренными отклонениями. Особенно это касается фигуры Матери, так как Младенец воспроизведен точно по византийскому образцу. В фигуре Богородицы нарушена анатомическая правильность форм, в первую очередь, изгиб шеи, что позволяет лику Матери максимально сближаться с ликом Иисуса. Их взгляды встречаются.

Изумительно выписаны руки Богородицы, которые широко раскрыты в молитвенном жесте. Лик Матери покрыт платом-мафорием, который, словно купол, простирается над Младенцем, защищая и успокаивая его. И, конечно же, поражает рублевская умиротворенность, чистота, отсутствие скорби и страдания, наполненность тишиной, покоем и чувством любви в лике Богородицы. Увидеть икону можно в экспозиции Владимиро-суздальского музея-заповедника.

С именем Рублева связывают создание иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры. Кисть иконописца предположительно видна в иконах Архангела Гавриила, Дмитрия Солунского и апостолов Петра и Павла.

Троицкий иконостас – уникален. Он является единственным полностью сохранившимся до наших дней архитектурно-живописным храмовым ансамблем, созданным в период расцвета древнерусского искусства. Кто писал эти иконы – Андрей Рублев или Даниил Черный – пока остается загадкой.

В ходе последних реставрационных работ была высказана твердая уверенность лишь в том, что среди икон несомненно есть те, которые принадлежат Рублеву. При взгляде, например, на образ Дмитрия Солунского очень хочется верить, что написан он Рублевым: та же склоненная в кротком созерцании голова, те же вознесенные в молитве изящные руки, та же шапка густых кудрявых волос, те же широко распахнутые и по-детски наивные глаза, та же кротость и умиротворенность.

Еще один гипотетический памятник рублевского письма – миниатюры напрестольного Евангелия Хитрово – выделяются в наследии иконописца. Этот уникальный образец рукописи, хранящейся сегодня в собрании Российской государственной библиотеки, был предположительно выполнен в одной из лучших мастерских великокняжеской Москвы на рубеже XIV-XV веков.

Текст рукописи сопровождают восемь лицевых иллюстраций-миниатюр, изображающих евангелистов и их символы. Стилистика миниатюр позволяет говорить о том, что они написаны Феофаном Греком, Даниилом Черным и Андреем Рублевым, при этом наиболее часто называются имена двух последних иконописцев.

Среди ученых нет единого мнения: так, Г.Вздорнов считает, что все они принадлежат кисти Черного, а О.Попова убежденно доказывает противоположное – все они созданы Рублевым. Символичный образ евангелиста Матфея чаще других приписывают именно Рублеву. Наклон шеи, обрисовка шапки пушистых волос, тип лица очень близки рублевским образам, созданным мастером на владимирских фресках.

Однако, взгляд Ангела более резок. В развивающихся по воздуху одеждах с Евангелием в руке, он стремительно движется навстречу зрителю, желая скорее донести до него Слово Божие.
Не смотря на то, что зачастую не предоставляется возможным установить точно авторство святого иконописца, наша страна имеет грандиозное наследие, включающее непревзойденные образцы древнерусской культуры.

Читайте наши статьи на Дзен