Можно ли православным посещать салоны красоты
Юбка в пол неопределенно-грязного цвета, мешковатая кофта, затянутый платок до бровей и особое выражение бесцветного лица – то самое, с которым «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Таким, к сожалению, часто представляется обывателю образ отечественной христианки. Но между ним и подлинным христианским идеалом женственности нет ничего общего.
На перепутье культур
Внешний вид, во многом, социально обусловленное явление и способ самоидентификации. Для христиан первых веков вопрос культурной самоидентификации стоял довольно остро. Распространившись на территорию Римской империи и за её пределы, христианство несло в себе как элементы иудейской, так и греко-римской культуры.
Апостолам приходилось непросто: мало было проповедовать Христа – надо было предложить людям реальные «рекомендации» для христианской жизни, дабы евангельские идеалы укоренились в любой из национальных культур.
Ведь, по слову апостола Павла, христианин – это «новый человек», который «обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос».
Апостол в своих посланиях даёт наставления, касающиеся и внешнего вида христианок: «чтобы также и жёны, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами».
Заметим, что речь здесь идёт не о запрете: апостол лишь говорит, что внешнее – это не главное, и не стоит тратить на это слишком много сил и средств, что, вероятно, было характерно для греко-римской культуры. Ведь Христу, в отличие от языческих богов, золото не нужно – Ему нужна любовь человека и обращение его души.
Тенденция именно к осуждению «украшательства» и ухода за собой в какой-то мере усилилась благодаря развитию монашества и появлению святоотеческой литературы, которая, по сути, стала основным (после Писания) «руководством к действию» не только для монахов. С течением времени стремление к максимальной аскезе и «умерщвление плоти» стало представляться многим не просто добродетелью, а самой сутью христианства.
Главное — уместность
С крещения Руси и до событий 1917 года христианство фактически было в России государственной религией, но, тем не менее, русские женщины, независимо от сословий, украшали себя, пользовались «притираниями» и косметикой, наряжались – в том числе и в церковь.
Дело в том, что христианство всегда относилось к внешнему виду, исходя из двух основных критериев: этического и эстетического. Этические критерии определялись базовыми нормами Евангелия, главный из которых – не вводить в соблазн.
Причём соблазн понимается в широком смысле – не только сексуально откровенный наряд может шокировать и вызвать негодование. Чрезмерная и неуместная роскошь или столь же неуместная неряшливость в образе тоже серьёзный повод для соблазна. Потому главные принципы христианской этики в отношении внешнего вида — уместность и чувство меры.
Эстетический же критерий определяется понятиями о красоте, которые бытуют в культуре того или иного христианского народа, отдельно взятого сословия и т.д.
«Православная субкультура»
Особый «православный дресс-код», превращающий женщин в бесформенно-бесполые существа – порождение «православной субкультуры», которая сформировалась в постсоветское двадцатилетие – 90-е и начало 2000-х годов.
Время, когда в Росиии религия перестала быть вне закона, вновь поставило перед христианами сложный вопрос о самоидентификации. И, к сожалению, долгий отрыв от живой христианской традиции сыграл свою роль: многие стали пытаться строить жизнь по мифологическим представлениям о благочестии дореволюционной России и «народе-богоносце» как «хранителе православия» (отсюда любовь к платочкам – некогда чисто крестьянскому элементу наряда).
В России тогда получило распространение «народное православие», которое стало национальной субкультурой, довольно маргинальной, со специфическим пониманием благочестия.
Одной из существенных черт этой субкультуры стало резкое противопоставление «церковного» и «мирского». Под «мирским», в данном случае, понималась и вся культура. Люди как бы «ушли в изоляцию», выстраивая жизнь исключительно по монашеской литературе, мифологическим представлениям об «идеалах Святой Руси» и бесчисленным апокрифическим брошюрам.
Именно тогда сформировался в этой среде довольно живучий стереотип, что раз «плоть – это зло и грех», то и относится к ней надо соответственно. Забота о себе стала представляться многим чуть ли не смертельным пороком, а замкнутая жизнь в «церковном контексте» казалась единственно правильной и «спасительной» формой существования.
Игнорирование «мирского» общества привело к тому, что необходимость в этической и эстетической оценке собственной внешности потеряла смысл. Вместо того чтобы быть «светом миру», по слову Христа, такие «православные» стали избегать и пренебрегать этим миром, пренебрегать собой в этом мире.
«Прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших»
Одной из величайших христианских добродетелей святые отцы называют «рассуждение»: то есть, способность думать самостоятельно, опираясь на евангельские принципы. Пренебрежением к собственному телу и внешности мы совершаем, как минимум, два больших греха: оскорбляем ближнего, с чувствами которого не считаемся, и оскорбляем Бога, нам это тело подарившего. Это не что иное как эгоизм.
Евангелие учит любви — любви к Богу, к миру, и к себе в этом мире, как к творению Божию. Апостол Павел говорит в одном из посланий о том, что наши тела – «храм живущего в вас Святаго Духа».
Желание быть красивой грехом не является. Конечно, проще снять с себя ответственность, отгородившись от мира и одевшись в мешок. Гораздо сложнее — но и более достойно — будучи привлекательной, ухоженной, стильной женщиной, в этом непростом мире жить «с рассуждением», пытаться соответствовать подлинным христианским идеалам, неся в мир радость и любовь.
Читайте наши статьи на Дзен
