Почему в царской России было запрещено читать Библию
У Льва Толстого в романе «Воскресение» есть такая примечательная сценка:
«Люди в деревне собирались читать Евангелие, пришло начальство и разогнало их. Следующее воскресенье опять собрались, тогда позвали урядника, составили акт, и их предали суду. Судебный следователь допрашивал, товарищ прокурора составил обвинительный акт, судебная палата утвердила обвинение, и их предали суду…
— Да неужели существуют законы, по которым можно сослать человека за то, что он вместе с другими читает Евангелие?
— Не только сослать в места не столь отдаленные, но в каторгу, если только будет доказано, что, читая Евангелие, они позволили себе толковать его другим не так, как велено, и потому осуждали церковное толкование. Хула на православную веру при народе и по статье сто девяносто шестой – ссылка на поселение».
Перевод Библии на русский язык
Лев Толстой не выдумал «состав преступления». В императорской России существовало ограничение на чтение Библии вне церкви и без участия священника.
Кроме того, долгое время Библия в России имелась только в церковнославянской версии. Перевод на русский язык появился только в XIX веке. Церковь запрещала переводить Священное Писание на русский язык. Этот запрет можно сравнить с запретом средневековой католической церкви на перевод Библии с латыни на национальные языки. Романские языки (французский, итальянский, испанский) соотносятся с латинским примерно так же, как русский язык соотносится с церковнославянским. Чтение Библии по-церковнославянски было так же малопонятно русскому народу, как и большинству западноевропейцев чтение латинской Библии.
Перевод Библии на русский язык был вызван либеральными веяниями. В 1816 году император Александр I учредил Библейское общество, которое, среди прочего, должно было заняться и переложением Священного Писания с древнееврейских первоисточников на современную русскую письменную речь. Однако оно не успело выполнить данное задание. Новый император Николай I в 1826 году распустил Библейское общество. Только Александр II в 1858 году снова поставил перед церковью задачу перевести Священное Писание. В 1876 году появился канонический синодальный текст Библии на литературном русском языке.
Преступление и наказание
Случай, описанный Львом Толстым, связан именно с чтением этого русского перевода Библии. На его чтение были наложены ограничения. Читать Библию вне церкви можно было только в присутствии священнослужителя официальной Русской православной церкви, которой принадлежала монополия на толкование и разъяснение смысла прочитанного. Всякому лицу не священнического звания толковать Библию строго воспрещалось.
Правда, в отношении юридического определения указанного деяния Толстой слегка погрешил против истины. О совращении православных «в иное, хотя христианское, вероисповедание, или еретическую секту, или раскольнический толк» трактовала статья 197-я Уложения о наказаниях Российской империи 1845 года. Она устанавливала, на первый раз, лишение прав состояния (для благородных) и тюремное заключение на срок от одного до двух лет. Рецидивы преступления наказывались строже.
Борьба с «ересью»
На протяжении веков официальная церковь старалась ограничить знакомство людей с первоисточником Божественного Слова, дабы никто не мог сделать из него выводов, противных существующим в государстве законам. Больше всего правящие классы и церковники опасались, что верующие будут делать из Библии выводы об ограничении частной собственности и о неповиновении властям. А ведь именно к таким выводам и приходили все так называемые «ереси», какие появлялись в истории христианства.
Перед Русской православной церковью был пример западноевропейской Реформации с возникшими в её ходе весьма радикальными, даже коммунистическими сектами, вроде анабаптистов. Поэтому Русская церковь всячески старалась этого печального опыта избежать. Отсюда и стремление ограничить самостоятельное изучение Слова Божия в народе.
Чтение и толкование Библии по-русски было в России обычным приёмом прозелитской деятельности радикальных старообрядческих толков (беспоповцев, бегунов). Неудивительно поэтому, что всякое коллективное чтение Библии без участия православного священника попадало под подозрение, что это раскольники пытаются вести свою пропаганду.
Борьба с грамотностью
При этом, что особенно настораживало гражданские и церковные власти, староверы были почти поголовно грамотны, в отличие от подавляющего большинства крестьянского населения России. А в богословских спорах они едва ли не всегда могли переспорить любого официального церковника.
Более того, грамотными у раскольников были порядка 80% женщин.
Вот характерная выдержка из одного следственного дела 1830-х годов:
«В справке об изъятии указаны 17 “Цветников” [сборников библейских цитат и церковных поучений – прим. авт.], 20 Уставов христианского жития, 8 житий Василия Нового, 10 Часословов».
Фигурант этого дела «Иван Васильев, как самый грамотный из “бегунов”, — передаёт автор монографии «Из “Вавилона” в “Беловодье”» томский историк Е. Е. Дутчак, — и обучавший грамоте других раскольников, получил за это максимально строгое наказание: тридцать ударов плетью, клеймо, три года арестантских рот и ссылку в Якутию».
Чего же добились власти царской России запретом на самостоятельное чтение и изучение Библии крестьянами и рабочими? Только того, что те начали читать на своих сходках вместо Библии «Капитал» Карла Маркса и другую революционную литературу.
