Бывшая граница России: почему она до сих пор влияет на выборы в Польше
На выборах в Польше в XXI веке регулярно повторяется один и тот же электоральный раскол. Север и запад страны отдают предпочтение либералам и социал-демократам, а восток – консерваторам и традиционалистам. Этот раскол удивительным образом повторяет очертания границы между Российской и Германской империями в начале XX века.
Две Польши
Феномен внутрипольской «фантомной границы» отчётливо проявился на президентских выборах в июне-июле 2020 года. Избиратели из западных и северных воеводств преимущественно поддержали мэра Варшавы Рафала Тшасковского, обеспечив ему 49,6% голосов. Представитель партии «Гражданская платформа» выступал за усиление евроинтеграции.
Однако победителем, набрав 50,4% голосов, стал действующий на тот момент президент Анджей Дуда от партии «Право и Справедливость». За него проголосовало юго-восточное консервативное «ядро» из семи воеводств: Подляшского, Мазовецкого, Лодзинского, Свентокшиского, Люблинского, Подкарпатского и Малопольского. Избиратели Дуды предпочли национальную идентичность, христианские и семейные ценности.
Приблизительно те же самые электорально-географические расклады между так называемыми «Польшей либеральной» и «Польшей солидарной» наблюдались на других президентских и парламентских выборах последних десятилетий. Характерно голосование по вопросу вступления в ЕС в 2003 году. Максимальное одобрение эта идея получила в западных и северных воеводствах Польши, сохраняющих память о пребывании в составе Германии. Евроскептиков же оказалось больше на востоке и юге страны.
История разлома
Исторически граница между западом и востоком Польши сформировалась в 1815 году, когда по итогам Венского конгресса Россия и Пруссия разделили территорию Герцогства Варшавского. Российская часть получила наименование Царства Польского. Австрийская империя сохранила ранее полученные земли Малопольши, ставшие частью Королевства Галиции и Лодомерии.
Такое положение вещей сохранялось в течение более чем ста лет. За это время на бывшей польской территории Пруссии и Германской империи была построена мощная экономическая инфраструктура. Восток и юг развивались не так динамично, но здесь сильнее проявился польский национализм и революционные тенденции. «Конгрессовские» границы были разрушены после 1918 года, когда возродилась Вторая польская республика, включившая в себя бывшие земли трёх империй. Но всё повторилось в несколько изменённом виде в период Второй мировой войны, когда бывшие земли Германской империи были напрямую аннексированы Третьим Рейхом. На востоке же Польши существовало так называемое Генерал-губернаторство с иным политическим режимом. Только в 1945 году сложились нынешние границы Польши.
Попытки объяснения
Политологи открыто говорят о бывших границах как о «генетическом факторе», определяющем современные политико-географические реалии. В Европе это не единственный пример. В Румынии земли Трансильвании, входившие в состав Австро-Венгрии, традиционно более либеральны в политическом плане, чем бывшие владения Валахии и Молдавии.
В Польше близость к России и бывшим советским республикам не имеет принципиального значения для избирателей. Варминьско-Мазурское воеводство, граничащее с Калининградской областью, голосует так же, как западные регионы.
Скорее политические предпочтения объясняются экономическими причинами. Северные и западные воеводства более развиты и урбанизированы, чем восточные – это «наследие» Германии. В «консервативных» же Подляшском и Люблинском воеводствах больше 20% населения трудятся в сельском хозяйстве. Промышленно развитые земли больше ориентированы на контакты с Европой, и, прежде всего, с Германией. В демографическом плане здесь живёт более молодое население, которое ездит на заработки в ЕС.
Имеет значение и культурный код. Во всех трёх империях – Российской, Германской и Австро-Венгерской – проводилась одинаково консервативная авторитарная антипольская политика. Тем не менее, имелись и различия. В российском Привислинском крае среди поляков распространилась идея изоляционизма. Поляки не слишком стремились интегрироваться в жизнь России и дистанцировались от неё. В Германии же полякам приходилось приспосабливаться к немецким порядкам, чтобы выжить. Это сказалось на типе политической культуры. Политологи говорят о «низкой электоральной культуре», «унаследованной» Польшей от царской России и о тяготении к правому крылу политического спектра, характерному для бывших регионов Австро-Венгрии. Воеводства, входившие в состав Германии, более секулярны, здесь преобладает представление о верховенстве закона.
И всё же феномен реликтовых границ в Польше во многом остаётся загадочным. Сегодняшние жители востока и запада Польши – это не прямые потомки тех, кто жил здесь в XIX веке. После Второй мировой войны западные воеводства были фактически заселены заново, сюда приехало множество людей с восточных территорий. Однако их политическая культура при этом изменилась.
Раскол Польши на две зоны порой порождает экзотические инициативы. Радикальные либералы с запада страны даже готовы передать Украине самые «дикие» восточные воеводства – Люблинское и Подкарпатское. Это обеспечило бы проевропейским политикам стабильный успех на выборах. Жители восточной Польши, напротив, с подобными идеями не согласны.
