Какие этносы России не сдают своих

На территории России проживает более сотни народов. Для многих из них взаимовыручка и сплоченность были едва ли не важнейшим условием сохранения этноса. Они готовы прийти на помощь соплеменнику и сегодня.

Буряты

Поддержка нуждающихся соплеменников была всегда присуща монгольским народам. Причем она оказывалась не только членам рода, но и совершенно незнакомым людям. Этот незыблемый закон степи был зафиксирован в Ясе Чингисхана и с тех пор не менялся. Как писал историк Лев Гумилев, «Яса отнюдь не являлась модификацией обычного права, а основывалась на обязательности взаимопомощи, единой для всех дисциплине и осуждении предательства без каких-либо компромиссов».

Со временем положения Ясы вошли в монголо-ойратский Устав, который обязывал всех без исключения предоставлять религиозным или гражданским посланникам лошадей, давать им еду и ночлег. Одна из статей Устава прямо говорит об ответственности за отказ дать путнику возможность утолить жажду.

Взаимовыручка была органичной частью и монгольского воинского быта. Если ехавший впереди воин терял лук или стрелы, то следовавший за ним всадник обязан был поднять оружие и вернуть его владельцу. А неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям и могло повлечь смертную казнь.

Все эти нормы взаимопомощи впитали и буряты, как представители монгольской народности. Так в этнографических сведениях о западных бурятах за 1822 год было зафиксировано: «В обхождении между собой буряты дружелюбны и снисходительны, один над другим без причины никогда не сделает ни злоречия, ни посмеяния, а если найдется такой невежа, то призывается на суд и публично ему делается выговор. Считалось за священную обязанность сделать кому добро, ту или иную помощь».

Даже современные буряты, многие из которых далеки от своих исконных традиций, соблюдают кодекс взаимовыручки и солидарности. Не так давно в одном из торговых центров Улан-Уде пожилая бурятка вежливо попросила продавца киргиза обменять купленную у него куртку. Торговец отреагировал на это крайне болезненно. Когда женщина еще раз напомнила о своем праве вернуть деньги за некачественный товар, продавец разразился в адрес покупательницы нецензурной бранью.

Женщина заметила, что употреблении ненормативной лексики неуместно, и обвинила его, как представителя киргизской диаспоры в Республике Бурятия в неэтичном и непристойном поведении. В ответ, как отмечают свидетели инцидента, киргиз «в циничной форме унизил честь и достоинство женщины, как и весь бурятский этнос в ее лице», дословно заявив: «Да, вы все буряты, проститутками пропахли». И в завершении бурного диалога швырнул женщине деньги в лицо.

Очень быстро весть о происшествии донесли до представителей организации «Боевое братство Бурятии». Но отправившись в магазин, «бурятские братья» не нашли зачинщика скандала. Дальше их путь лежал в центр Улан-Удэ к «Дому дружбы народов» для встречи с представителем киргизской диаспоры. На площади в тот день собралось до 200 решительно настроенных бурят, и только действия сотрудников МВД смогли погасить назревающий конфликт.

Чеченцы

В чеченской среде есть такое понятие как «нохчалла» – кодекс чести, включающий в себя моральные, нравственные и этические нормы, которых должен придерживаться каждый вайнах. Неотъемлемой составляющей «нохчалла» является взаимовыручка, без которой не выжить в условиях гор. Кавказцы понимали, что непринятый в дом путник мог замерзнуть, потерять силы, пасть жертвой разбойника или погибнуть от дикого зверя.

Взаимопомощь среди представителей чеченского этноса – само собой разумеющееся явление. При встрече с членом своего тейпа чеченец обязательно спросит: «Как дела? Все ли живы, здоровы? Испытывает ли он в чем-либо нужду?». И это не просто дань вежливости: проявляющий внимание к собеседнику обязательно окажет посильную помощь.

Истоки взаимоподдержки у чеченцев можно проследить в особенностях их трудовой деятельности. Так, скашивая траву на опасных горных склонах, крестьяне связывались одной веревкой, чтобы избежать случайного падения. Всем селом вайнахи отвоевывали у гор земли под посевы. Если вайнахская семья внезапно теряла своего кормильца, заботу об ее обеспечении на себя брало также все селение. К примеру, мужчины–соседи не могли сесть за стол, пока часть еды не будет отнесена в семью лишившуюся кормильца.

Любое горе соплеменника каждый вайнах воспринимал как свое собственное, сообща они делили и радости. Это чувство коллективизма чеченцы пронесли чрез всю свою историю. «Лучше сосед поблизости, чем родственники вдали», «Чем жить без любви людской, лучше умереть», «Единство народа – несокрушимая крепость», – так говорит чеченская мудрость.

Тейповое сознание чеченцев породило не только традиции взаимопомощи, но и обычай кровной мести, который не смогла вывести ни Российская империя, ни Советская власть. В 1980-х годах в Чечено-Ингушетии произошло резонансное событие. Во время открытого процесса по делу об убийстве в зал суда вошел чеченец и выстрелом в сердце убил подсудимого.

Стрелявший спокойно положил пистолет в карман и покинул помещение. Его не остановили даже милиционеры. Разбираться в происшествии была послана специальная комиссия из Москвы. Однако куда бы ни отправились следователи, никто не собирался выдавать мстителя. Наконец они обратились к овдовевшей жене застреленного.

«Вы то, наверное, хотите, чтобы поймали убийцу вашего мужа. И вам, скорее всего, известно его имя. Назовите!», – умоляли москвичи. «Да, я его знаю, – ответила чеченка, – но не скажу. До сих пор на моих сыновьях была кровь человека, который был убит их отцом. Теперь мы квиты с этой семьей, и мои сыновья могут жить спокойно, не скрываясь».

Манси

Суровая природа заполярного Урала выковала у народа манси смелость, терпеливость и взаимовыручку, без чего на Севере не выжить. Даже в глухой таежной чаще можно встретить охотничий домик манси, где путник найдет себе ночлег и пропитание. Воспользовавшись гостеприимством, постоялец обязан запасти новых дров и оставить что-нибудь из еды.

Исследователь северной Сибири Николай Кондатти писал, что бедный вогул мог спокойно попросить у своего соплеменника оленя, чтобы подобной милостыней насобирать целое стадо. Отказать такой просьбе было непростительным проступком: ведь если случится у кого-либо падеж скота он превратится в такого же просителя, которому обязательно помогут. Так же и с пищей. Если вогул имеет лишний хлеб, он должен поделиться с голодным.

Манси придерживались взаимовыручки не только в быту, но и на войне. Новгород и Москва, пытавшиеся покорить Север, испытали на себе всю силу сплоченности этого воинственного народа. В 1446 году новгородские воеводы Василий Шенкурский и Михаил Яковль с ратью из 3000 человек предпринял масштабный поход в Югру. Заложив там острог, они стали совершать регулярные вылазки в мансийские селения, захватывая пленных и выпрашивая за их освобождение выкуп.

Вогульские князья не бросили своих и приступили к переговорам с новгородцами, обещая богатый ясак. Пока воевода Яковль совершал очередной набег на югорскую деревню, манси тем временем «удариша на острог, и много людей, детей боярских и удалых людей, избиша – человек на восемьдесят». Как пишет летописец, при виде разоренного острога, «а своих побитых, а иных разбегшихся», новгородцы с трудом собрали остатки отряда и спешно отправился восвояси.

В освобождении заложников принимал участие знаменитый пелымский князь Асыка, который впоследствии доставил немало проблем московскому войску. За своих мстил жестоко, неоднократно разоряя пограничные русские селения. Только в 1465 году Асыка был взят в плен московским воеводой Василием Скрябой.

Читайте наши статьи на Дзен