От Тони Тетрины до Гумбиннена

Считается, что туристическая сфера не приносит экономике страны много прибыли. Но есть у неё другая функция: поддерживать местность в приятном глазу виде, не допускать разрухи и запустения. И все эти люди, о которых пойдет речь, просто делают Россию немного красивее.

Тоня Тетрина

Название «тоня Тетрина», при всём сходстве с именем какой-нибудь черноморской рыбачки из классики, стоит искать на Белом море. Тоня (ударение на последний слог, что для Севера редкость) – это рыбацкое становище. Большинство сёл на Белом море выросли именно из тоней. В чистом виде больше всего тоней из доступных по земле мест сохранилось на Терском берегу – это северная сторона Белого моря, или соответственно – южная сторона Кольского полуострова в Мурманской области, одно из самых красивых и колоритных мест Русского Севера.

От десятков других тоней Тетрина отличает хозяин – Александр Борисович Комаров, предприниматель и бывший директор музея в Умбе, лет 10-12 назад превративший тоню разом в этнографический музей и турбазу. На холодном, но уютном берегу, где не ловит мобильник и нет электричества, почти всё устроено так, как было в 1920-30-е годы, когда веками существовавшие артели только-только начали переименовываться в совхозы. На ветру сушатся сети и вялится рыба, над домом и банькой курится дымок, а Борисыч с помощником,  вернувшись с моря, приготовил уху и поморское блюдо латочку, и за длинным столом в нескольких метрах от кромки прибоя так сразу и не отличишь, кто тут гость, кто хозяин.

На берегу карбасы с характерными «рогами» на носу, куда крепился фонарь, и «рабочая» резиновая лодка. В доме – впечатляющая коллекция старины, но в сущности того, что на Терском берегу валяется под ногами – будь то минералы (а в этих краях есть даже выходы аместиста), позвонки белухи или старые пули с войны… да и не только пули: в лесу рядышком валяются обломки двух самолётов.

Чуть поодаль воссоздано саамское стойбище с шатрами-куваксами, землянками-«вежами» и жертвенником из камней и оленьих рогов. Есть на тоне даже часовенка, а в часовенке среди икон висит подлинная карта из подводной лодки «Курск». Так и живи хоть всё лето: чай, хлеб и рыба бесплатны, тем более рыбачить можно и самому; в бане – кадка с подогретой живой беломорской водой и ламинариями. На дверях нет замка, потому что он здесь не нужен.

Кимжа

На Мезени, большой и тихой реке на востоке Архангельской области, в заповедном селе Кимжа – возможно, красивейшем в России – с 2008 года обосновалась Нина Николаевна Селиванова из Архангельска. Всю жизнь проработавшая в туристической сфере, в том числе занимаясь сложными и нестандартными турами вроде парусных круизов по Белому морю, на Мезень она отправилась сразу, как только туда пробили дорогу – так как испокон веков в этот край можно было добраться только морем или воздухом, он превратился в натуральный затерянный мир старой поморской Руси с гигантскими вековыми избами и крестами в полях, и дорога вскрыла его герметичность.

В принципе тут и до Нины Николаевны были свои подвижники музейного дела, но её гостевая изба, переполненная предметами старины со всей Кимжи, стала ещё и пристанищем для гостей с Большой Земли.

Ижма

Похожее место есть на Ижме – эта река в республике Коми примечательна тем, что живёт её на берегах народ коми-ижемцев, коих ещё сто лет назад за деловитость, и образованность называли «евреями Севера». Вдобавок, ижемцы – оленеводы.

И вот в селе Сизябск близ «столицы» края посёлка Ижма лет десять назад местная жительница Заинада Павловна Вокуева также обустроила гостевую избу и чум с живыми оленями. Ныне она известный человек в республике Коми, и вместе с чумом и запасом оленины регулярно выезжает на всякие национальные праздники в Сыктывкар и Ухту.

Истории разные – а результат один: разом и гостевой дом, и этнографический музей… и тёплая компания. Северяне – народ очень искренний, и в таких местах ты не клиент, а гость. Тот же Борисыч говорит: если видит заинтересованность – проводит экскурсию по тоне бесплатно, если нет – за 500 рублей. Но о том, что платишь хозяину деньги, в таких местах очень быстро начинаешь забывать, хотя бы потому, что соразмерность цены хорошо видна.

Мышкин – город народных музеев

К популярности Мышкина, что на Волге между Угличем и Рыбинском, ныне все привыкли – туда возят экскурсии, там останавливаются круизные теплоходы, о нём пишут в блогах и соцсетях. А между тем, ведь ещё лет 10-15 назад его история воспринималась не иначе как «экономическое чудо в отдельно взятом городе»: объективно среди десятков подобных среднерусских городков он выделяется разве что забавным названием, и в большое «Золотое Кольцо» России вошёл исключительно на энтузиазме жителей.

Задел был положен ещё в советское время, когда местный краевед Владимир Гречухин организовал, как бы сейчас сказали, проект «Народный музей», к которому привлёк не только местное население (в первую очередь школьников, увлечённо собиравших старину по всему району), но и личностей вроде академика Лихачёва или Булата Окуджавы. Но с распадом СССР дело не увяло, а лишь набрало обороты, встав на коммерческие рельсы большого туризма, и с середины нулевых в Мышкине приходится по музею на несколько сотен жителей, а у его пристани всегда белеет хотя бы один теплоход.

Музеи тут разные – и деревянного зодчества, и старинной техники, и валенок (местный народный промысел), и русской водки (Смирнов из этих краёв родом), и ремесёл, и уездной библиотеки… а связует всё воедино бренд – Музей Мыши. В итоге городок вырвался из сонного забвения Средней полосы, но пока ещё не стал пошлой декорацией «а ля рюсс».

Городец – город мастеров

Пример Мышкина ныне воспринят по всему Верхнему Поволжью, где бывают круизные суда. Самый удачный опыт – Городец, превратившийся в последние годы в «город мастеров» с бесчисленными мастерскими народных промыслов, музеями на всех случаи жизни и душевно отреставрированным деревянным зодчеством.

Тут очень показательно: во-первых, в портрете города сгодилось всё – от «места, где умер Александр Невский» до Малого Китежа, якобы ушедшего в Святое озеро у крепостного вала. Вместо одного большого музея сподручно оказалось сделать несколько… отнюдь не маленьких, и экспозиции их частично пересекаются, но в каждом есть что-то своё. А главное – есть понимание, что сохранение городецкой старины – в интересах каждого его жителя.

Поволжские соседи

В Чкаловске традиционный музей Чкалова с его знаменитым краснокрылым самолётом недавно дополнил «музей скоростей» на втором этаже Дворца культуры, посвящённый великому корабелу Ростиславу Алексееву, который в местном заливе испытывал свои суда на подводных крыльях и экранопланы.

В заречной части Рыбинска, в тихом рабочем посёлке при ГЭС, появился с недавних пор музей СССР, также в доме культуры, а в одном из сёл по дороге в Пошехонье пошли ещё дальше, открыв музей с загадочным названием «Русь Советская».

В Балахне эксплуатируют тему Минина, и даже в Макарьеве, который традиционно был «городом одной достопримечательности» (великолепного ансамбля Желтоводского монастыря) есть свой музей старины. В общем-то, это закономерно – ведь каждый круизный теплоход привозит по несколько сотен экскурсантов, и сколько ни создавай музеев – их хватит на всех.

Правда, вот разница менталитета: в Европе или Америке такие музеи обычно создаются ради ближайшего кафе или сувенирного магазина, чтобы турист оставил некоторую сумму за ужин или за милую безделушку на память, у нас же подобные инициативы порой остаются самоцелью.

Воскресающая Пруссия

С распадом Советского Союза и открытием границ в Гусев, бывший Гумбиннен, городок в Калининградской области, бывшей Восточной Пруссии, зачастили немцы. Как и в других прусских городках, тут сохранились старые дома в югендстиле, кирхи и укрепления, но туристы шли в агроколледж и к удивлению его сотрудников, интересовались, можно ли увидеть знаменитую фреску Отто Хайхерта.

Агроколледж занимает похожее на Хоггварст готическое здание старой немецкой гимназии – это тоже не редкость, в бывшей Пруссии эти заведения многочисленны и монументальны, но фреска? Единственной фреской в агроколледже был «портрет» Ленина в актовом зале. Немцы, глядя на Ильича, грустно вздыхали и уходили. Наконец приехали уже профессиональные реставраторы, и выявили, что под Лениным действительно скрыта огромная фреска начала ХХ века, причём вполне восстановимая: её надо было лишь «освободить» от слоёв краски Ленина, что и сделали в 2006-08 годах, на собранные в Калининградской области и Германии деньги. Ныне «фреска Отто Хайхерта» — гордость агроколледжа и всего Гусева, об экскурсии к ней может договориться любой желающий.

За советские и постсоветские десятилетия на «Кёнигсбергщине» было потеряно очень многое, в том числе Кёнигсбергский замок или многочисленные средневековые кирхи, но всё же Пруссия по сей день переполнена краснокирпичной немецкой стариной. В Калининграде (бывший Кёнигсберг), Черняховске (бывший Инстербург), Советске (бывший Тильзит) сложилось, не без помощи немцев, очень сильное краеведческое и градозащитное движение, и хотя ситуация с прусскими древностями по сей день остаётся безрадостной, существует множество проектов возрождения: от совсем утопических до исправно воплощаемых, будь то энтузиастский «Дом-замок» в Черняховске или государственный и отлично финансируемый музей Мирового океана в Калининграде, давно уже занимающийся не только океаном. Понемногу они возвращают здешнюю старину из небытия.

Читайте наши статьи на Дзен