Утраченный гегемон

За двадцать лет новой России машиностроение в добавленной стоимости стремительно сползло с 10 до 1%. Половина рабочей аристократии была вынуждена, выживая, обуржуазиться. Из престижной профессии высококвалифицированные рабочие превратились в отверженных, на которого может посмотреть свысока любой бессмысленно топчущий землю «креакл». При этом Россия остается рабочей страной: у нас к этому классу принадлежит 45% занятого населения, в полтора раза больше, чем во Франции, Германии, Британии. Не будем о том, к чему может привести отчуждение такой части сильного и умеющего действовать населения. Просто приведем факты, свидетельствующие о том, что рабочий класс по отношению к жизни остается несомненным гегемоном, и лишь «эффективность» современных менеджеров не позволяет ввести его в управляющую элиту разных уровней.

Сейчас социологическими исследованиями рабочего класса занимаются совсем немного специалистов, в том числе ст.н.с. Института социологии РАН Галина Бессокирная и доцент МГИМО Александр Темницкий. Вот, одну из их последних совместных работ мы использовали как источник важного фактического материала.

Ответственность

Из немногих, но тем не менее существующих и весьма репрезентативных, исследований, мы видим, что русские рабочие – наиболее защищенный от мелкой буржуазности и мещанской индивидуализации народ. При этом он также очень резистентен к попытке навязывания западных моделей успешности как двигателя производительности. Рабочие больше всего ценят у своих товарищей по работе добросовестность, честность, доброту и отзывчивость, справедливость, трудолюбие и готовность помочь товарищам в работе. Ценность профессионализма и особенно стремления заработать как можно больше для рабочих существенно ниже.

Рабочая аристократия

Одна из важнейших тенденций развития современного рабочего класса – рост в нем доли рабочей аристократии – наиболее высококвалифицированных рабочих, способных взять на себя управление своей частью производства. Это связано отчасти с вымыванием в результате кризиса разного рода шлака – алкоголиков, тунеядцев, но в больше степени с недостаточной компетентностью управленческого штата. Как отмечают эксперты, самостоятельность в труде рабочего не является атрибутивным признаком и может рассматриваться либо как следствие повышенного доверия к нему со стороны руководства, либо его неумения или нежелания наладить и поддерживать достойную организацию труда. На постсоветских предприятиях «руководители вынуждены считаться с положением высококвалифицированных рабочих, чтобы компенсировать недостатки управления и организации производства».

Забей!

Важный вывод социологов состоит в том, что все эти важнейшие свойства рабочих никак не используются ни предприятием, ни государством. Свое аристократическое положение люди используют пока только в своих интересах – для халтуры, сокращения или самостоятельного регулирования рабочего дня и т.д. Выяснилось, что среди тех рабочих, кто считает, что сам может решать, когда начинать, а когда заканчивать работу, российские рабочие занимают третье место в сравнении с рабочими 24 стран, уступая лишь рабочим Швейцарии и Финляндии. По степени согласия с утверждением «Мне приходится работать очень много и интенсивно» российские рабочие занимают 10 место. Таким образом, самостоятельность русского рабочего не является т.н. конструктивной, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это – проблемы менеджмента.

Проблемы менеджмента

Современные менеджеры так боятся терять рабочих, что рассматривают их профессиональный, образовательный и всякий другой рост как потенциальный фактор увольнения. Действительно, когда рабочий принимает решение повысить квалификацию или получить дополнительное образование, одним из важных мотивов является стремление «порвать» с профессией рабочих, стать специалистом на производстве или перейти в непроизводственные сферы. Казалось бы, что в этом плохого: для этого раньше и были рабфаки в институтах и университетах. А теперешняя модель управления, грубо говоря, не стремится вырастить специалиста из самого естественного и плодородного слоя. То есть, решаются примитивнейшие тактические задачи – как удержать специалиста у станка, а не стратегические – например, как научить еще десятерых с помощью этого одного, или как поставить этого одного во главу сотни. Социологи считают все это опасным для будущего развития, так как компетентность рабочих сводится до минимального технического уровня с помощью модульного образования, а они подразумевают обучение только тем знаниям и навыкам, которые сотрудник будет использовать в работе и исключают любые дополнительные предметы.

Повышение квалификации

Оказывается, рабочие, как и раньше, очень стремятся к самообразованию. Причем это актуально для возрастных категорий от 18 до 49 лет. «Рабочие с более высоким уровнем квалификации и стажем работы по профессии существенно чаще указывают на наличие в выполняемой работе требований по постоянному повышению квалификации». Это крайне важно для самореализации, но в условиях уже указанного стремления работодателя сократить рабочее место до чисто технического функционала ведет к избыточной компетентности. А это уже очень плохо для производительности труда.

Позиция эксперта

По мнению ученых-социологов, русские рабочие больше, чем какие бы то ни было другие, видят себя на работе «экспертами», то есть людьми, чувствующими ответственность и соучастие в общем деле. По этой характеристике они сравнимы только с топ-менеджментом, поскольку специалисты, служащие и среднее звено сплошь и рядом демонстрируют в своем труде позицию наемника. Конечно, с 1990-го года, когда 95% рабочих полностью отвечали за свою работу, этот показатель снизился в среднем вдвое, но если учесть произошедшие изменения на рынке труда рабочих, это даже можно назвать мелочью, к тому же новые стандарты менеджмента сами подталкивают рабочих к этому.

Участие в управлении

Если мы вспомним, то любой квалифицированный рабочий в советское время имел кучу грамот за разные усовершенствования. «В 1990 г. 34% работников вносили предложения по организации своего труда и труда товарищей по работе, 29% – предложения по улучшению технологии и повышению качества работы, 27% – выходили с предложениями по совершенствованию оборудования или его рациональной эксплуатации, 26% – вносили предложения по улучшению использования рабочего времени, 23% – выдвигали предложения по совершенствованию заработной платы и сокращению численности работников» (Г. Бессокирная, А. Темницкий). А сейчас вот почему-то участие в управлении производством для рабочих где-то в самом хвосте ценностей. А почему? А потому что с 1990 года появилась мода на все эти предложения плевать с высокого крана. В 1990 году 14% рабочих были удовлетворены результатом рассмотрения своих предложений. В 1993 году со всеми предложениями обращались уже только 32% рабочих, в 2003 – 20%, в 2007 — 13%. Повышает ли такое отношение к инициативе ответственность? Едва ли. А отсюда и все минусы к производительности — отсутствие корпоративной солидарности, низкая активность в управлении производством и т.п.

Читайте наши статьи на Дзен