«Кому люба, кому надобна?»: зачем казаки отдавали жен другим мужчинам

Донские казаки не всегда жили традиционной семьей: в течение XVI и большей части XVII веков моногамные отношения не вписывались в реалии военного быта донцов. Семьи, создаваемые в казачьих вольницах, были больше похожи на групповое сожительство, где одной женщиной могли пользоваться несколько мужчин.

Семья по-казачьи

Донское казачество имеет уникальную историю, в которой не было места родоплеменным отношениям: их общественный строй носил характер территориально-общинных связей, где правовой статус человека определяли не кровные узы, а принадлежность к корпоративной структуре – Донскому войску. Уклад жизни донских казаков регулировал все сферы социальных и межличностных отношений, не являлся исключением и институт брака.

Впрочем, традиция заключения брачных союзов очень медленно входила в быт донского казачества. В XVI и XVII столетиях нечасто можно было встретить женатого казака. Тяготы походной жизни и преобладание мужского населения в казачьих городках, слободах, зимовищах не способствовали образованию семей. Демографическую ситуацию немного улучшала практика «умыкания невест» у соседей-горцев.

Выходом из сложившегося положения стала так называемая «групповая семья», часто встречавшаяся в XVI веке на Нижнем Дону, которая скорее носила латентный характер. В таких семьях одна женщина как правило обслуживала насущные бытовые потребности многих мужчин, интимные отношения здесь имели свободный характер.

Как пишет этнограф Геннадий Небратенко в книге «Институт семьи в обычном праве донских казаков (XVI — начало XX вв.)», в сложившихся условиях парный брак в среде донского казачества был фактически невозможен, так как ценность традиционной семьи, успешно развивающейся в лоне частной собственности, в казачьих коммунах была ничтожна.

XVI столетие в жизни казачества отметилось активным противостоянием с тюркским миром. Орды кочевников с территорий Астраханского, Казанского, Сибирского ханств совершали регулярные набеги на казачьи поселения, забирая женщин, скот, домовое имущество. Мужчин либо убивали, либо отправляли рабами на галеры.

Снизить разрушительное действие постоянных военных конфликтов помогало создание самодостаточных сообществ численностью в 10–20 человек, так называемых «сум», в которых проще решались как хозяйственно-бытовые вопросы (постройка жилья, приготовление пищи, заготовка дров, похороны), так и отношения между мужчиной и женщиной.

Не русская, так черкешенка

В качестве жилища членов «групповых семей» часто выступали шалаши и землянки, устраиваемые на временных станах и зимовищах. В центре помещения располагался очаг с большим котлом – последний служил неким символом, объединявшим разномастную группу под одной крышей. Как правило, объем котла и определял количество сожителей.

Готовила, шила, штопала, убирала в «сумах» женщина, она же выполняла роль любовницы. Частым явлением в «групповых семьях» было рождение детей, но по понятным причинам установить отцовство не представлялось возможным. Это во многом и предопределяло печальную судьбу новорожденных.

Русский военный инженер, генерал Александр Регельман, принимавший участие в строительстве крепости Святого Дмитрия Ростовского на Нижнем Дону (вторая половина XVIII века), в своем «Повествовании о Донских казаках», писал: «Сказывают же, что когда стали посягать на жен, то, по общему приговору, младенцев, родившихся у них, сперва в воду бросать установлено было для того, чтобы оные отцов и матерей для промыслов их не обременяли». Позднее, со слов Ригельмана, стали оставлять лишь отпрысков мужского пола, рассматривая их как будущее пополнение казачьего войска.

Подобный искусственный отбор приводил к избытку в донских станицах мужчин и лишь закреплял традицию совместного обладания группой казаков одной женой. Другой причиной, способствовавшей негативной демографической ситуации с женским полом, был систематический насильственный увод женщин чужаками. Донцы отвечали тем же, приводя из военных набегов черкешенок, калмычек, персиянок, турчанок, которые занимали места украденных казачек.

В исторических документах сохранилось немало описаний подобных эпизодов. К примеру, в одном из письменных источников говорится, как в ходе военного похода в 1635 году «с Ачаковской Косы и Чубура пригнали почти 1750 пленниц». Иногда у донцов получалось отбирать у иноверцев выкраденных ранее православных женщин, не только военным, но и дипломатическим путем. Бывали случаи, когда они уже успевали родить от басурманина – таких казаки старались не бросать и охотно брали в жены, учитывая дефицит женского пола в станицах.

Кому нужна жена?

1671 году донские казаки приняли присягу на верность русскому царю, формально лишившись своего суверенитета. На Дон постепенно стали проникать нормы жизни, свойственные центральной России. Здесь стали внедряться законы Московского государства, закладываться условия для закрепления частной собственности, большое влияние получила Православная Церковь, а продемонстрировавшая устойчивый рост женская демография поспособствовала упорядочиванию половой жизни местного населения.

Казачество стало повсеместно переходить к парной семье, юридическое значение приобрело установление отцовства: появилось разделение потомства на законнорожденных (родившихся в браке) и пораженных в правах (внебрачных). Вместе с этим парная семья у донских казаков продолжала оставаться примитивной моногамией, отличительными чертами которой были упрощенные процедуры вступления в брак и развода.

Для вступления в семейные отношения мужчине достаточно было общественного одобрения, которое получалось на Казачьем круге (Майдане) – высшем органе самоуправления донских казаков. Майданный зарок позднее стал частью свадебной традиции на Дону. Подобным образом проходила и процедура разрыва брачных отношений. Муж на Майдане доходчиво объяснял, чем его не устраивает жена, на этом же собрании униженная супруга могла найти себе нового суженого, который по обычаю должен был заслонить полой кафтана отвергаемую женщину.

Иногда мужу приходилось отказываться от жены перед военным походом, сулившем ему верную смерть. На Казачьем круге он вопрошал: «Кто возьмет в жены мою вдову и детей?». И чаще всего находились те, кто брал на себя такое обязательство в случае гибели законного мужа. Как пишет этнограф Геннадий Небратенко, в некоторых станицах прижился обычай предлагать жен прямо на улице. «Кому люба, кому надобна? Она мне гожа была, работяща и домовита», – горланил казак.

Культ семьи

В XVIII веке русские обычаи стали активнее проникать в культуру донских казаков, вместе с ними окончательно закрепились и церковные каноны, регулировавшие брачно-семейные отношения. К середине XVIII столетия на Дону парная семья оказалась полностью вытеснена патриархальной. Разводы стали порицаемым общественным явлением, а вступать в брак разрешалось не более трех раз.

Молодые как правило оставались жить в доме родителей, в некоторых случаях образовывался патриархальный союз, представленный тремя поколениями семейных пар, которые вели совместное хозяйство: все имущество в доме за исключением личных вещей домочадцев являлось общесемейным. Как правило пары уходили из общего дома, как только они обретали материальный достаток.

Главенствующую роль в патриархальном союзе играл старший мужчина семейства, особое место отводилось и его супруге, в первую очередь это казалось бытовых вопросов. При господствующем положении в семье мужчины, женщины-казачки не были совершенно бесправными. Как писал знаток казачества, историк Федор Щербина, на донских женщинах лежал весь экономический быт, воспитание детей, забота о стариках. Они демонстрировали свободолюбивый, гордый и властный характер, нередко принимая серьезные решения по всем житейским вопросам.

В донских казачьих общинах царил настоящий культ семьи. Неженатых укоряли, а развод считался позором. Но несмотря на приверженность патриархальным традициям в некоторых селениях по-прежнему сохранился обычай объединения в «сумы». Это был уже не пережиток старины, а необходимость сберечь свои тылы на время военных кампаний.

Читайте наши статьи на Дзен