Стояли ли декабристы за свободу: как Павел Пестель хотел решить «кавказский вопрос»

Уже сто с лишним лет декабристы фигурируют в учебниках истории как первые русские революционеры, восставшие против самодержавия и крепостного права, за права и свободы народа. Правда, с этим клише совсем не стыкуются некоторые факты из программ и действий этих тайных обществ.

Революционер-крепостник

Потомок немецких иммигрантов, командир Вятского пехотного полка полковник Павел Пестель был моральным руководителем Южного тайного общества. Свою политическую программу Пестель изложил в «Русской Правде» – так он назвал конституцию (скорее, обоснование конституции) будущей России. Благодаря этому документу, а также многим другим свидетельствам, Пестель характеризовался историками как лидер радикального, республиканского крыла декабристов.

Превознося Пестеля за его радикализм, историки закрывали глаза на некоторые его черты, слабо вязавшиеся с обликом борца за свободу народа. Так, Пестель не моргнув глазом принял от Александра I пожалование трёх тысяч десятин земли вместе с крепостными крестьянами, которых и не думал освободить (хотя закон 1803 года «О вольных хлебопашцах» давал ему такую возможность). Царское пожалование досталось ему за вымуштрованность Вятского полка при посещении его царём в 1823 году. Поскольку Александр I в последние годы своего царствования стал ярым поклонником палочной дисциплины, легко догадаться, какие свойства полка привели императора в восторг, и какими мерами в отношении солдат Пестель достиг подобного эффекта.

Написанные Пестелем документы тайного общества не оставляют сомнения, что он в душе был жестоким человеком, который бы не остановился перед массовыми человеческими жертвами для осуществления своей доктрины.

Централизованное государство

В начале ХХ века русские революционеры выступали за свободу народов вплоть до отделения от Российской империи и образования собственных национальных государств. Меньше чем за столетие до этого декабристы и не мыслили о расчленении России. Однако в их взглядах на будущее устройство Российского государства не было единства. Если, например, автор «Конституции» Северного общества Никита Муравьёв полагал, что России следует быть федерацией, то Пестель был сторонником унитарной республики с жёсткой централизованной властью. Очевидно, Пестель вдохновлялся якобинским лозунгом единой неделимой Французской республики.

У Муравьёва мы не находим раздела, посвящённого положению разных народов в России после революции. По-видимому, он считал, что все должны получить равные гражданские права. В противоположность ему, Пестель уделил этому вопросу очень большое внимание. Можно сказать, что Пестель был реалистом. Он понимал, что народы, населяющие Россию, находятся на столь разных уровнях развития, что их слияние в единую гражданскую нацию потребует долгих подготовительных мер. Пестель запланировал и расписал эти меры заранее, в зависимости от того, какими ему представлялись качества этих народов.

Люди и народы не равны между собой

В основу гражданского устройства Пестель положил не равенство всех людей перед законом, а разделение по правам и обязанностям между «повелевающими» и «повинующимися». Именно такое разделение, а вовсе не равноправие, представлялось республиканцу естественным.

Аналогично он делил и народы на те, которые имеют «право народности», как он его называл, и те, которые должны подчиняться «праву благоудобства». Право народности, по его мнению, в России, кроме русских, могут иметь ещё одни лишь поляки. Пестель предлагал предоставить Польше независимость. При этом в границы Польши он планировал включить Литву, большую часть Белоруссии и Волынь.

Но все остальные народы в пределах Российской империи, «никогда не пользовались и никогда пользоваться не могут самостоятельною независимостью и всегда принадлежали или самой России, или, если не России, то Швеции, Дании, Пруссии, Польше, Турции, Персии и вообще какому-нибудь сильному государству. Да и на будущие времена, по слабости своей, никогда не могут составлять особых государств, а посему подлежат все они праву благоудобства, долженствуя притом навеки отречься от права отдельной народности».

Планы геноцида

Народам Кавказа Пестель посвятил особый параграф «Русской Правды». «Кавказские народы весьма большое количество отдельных владений составляют. Они разные веры исповедуют, на разных языках говорят, многоразличные обычаи и образ управления имеют и в одной только склонности к буйству и грабительству между собой склонными оказываются», — писал он.

«Все опыты доказали уже неоспоримым образом невозможность склонить сии народы к спокойствию средствами кроткими и дружелюбными», – утверждал борец за свободу. Поэтому надлежало «разделить все сии кавказские народы на два разряда: мирные и буйные». Предполагалось «первых оставить на их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силою переселить во внутренность России, раздробив их малыми количествами по всем русским волостям». Кроме того, Пестель планировал колонизацию освободившихся кавказских земель русскими переселенцами.

Колониальная психология: откуда она?

Пестель предвосхитил политику сталинских поголовных депортаций некоторых народов Кавказа. Может быть, не в последнюю очередь именно поэтому советские историки уделяли Пестелю такое повышенное внимание. Хотя Пестель, безусловно, шёл дальше Сталина в своих бесчеловечных планах. Во-первых, Сталин не планировал принудить депортированных отказаться от своей национальности, а для Пестеля было главным, чтобы все народы России слились в итоге в «один народ русский», утратив даже свои особенные языки. Во-вторых, Сталин не собирался делать Кавказ русским.

Проект насильственной ассимиляции и колонизации Кавказа, выдвинутый Пестелем, имеет большое сходство с нацистскими планами в отношении славянских частей России. Источником обоих проектов послужил типично германский рационализм, педантизм и «научное» доктринёрство.

Но планы Пестеля по геноциду «буйных» народов Кавказа не встретили оппозиции в рядах самих декабристов. Советские историки молча проходили мимо этой неприглядной страницы, отделываясь невнятным бурчанием о «буржуазной ограниченности первых русских революционеров». Однако, по-видимому, большинство декабристов в целом разделяло установку на военное покорение Кавказа, считая, что русское господство несёт цивилизацию и процветание в этот дикий край. Такой типично колонизаторский взгляд. Стоит вспомнить, что такие прогрессивные люди России, как Михаил Юрьевич Лермонтов и Лев Николаевич Толстой, не видели ничего плохого в покорении Россией Кавказа, воспевали подвиги русских солдат и даже сами участвовали в этих колониальных предприятиях.

Читайте наши статьи на Дзен