Люди государевы: что помещики не имели права делать с крепостными

Мифология изначального рабства и тотального бесправия на Руси крепостных крестьян на Руси прочно внедрена в массовое сознание благодаря произведениям отечественной литературы и описаниям частных случаев. На самом же деле негритянские рабы могли бы позавидовать участи простых русских землепашцев, права которых закон охранял с самого начала эпохи крепостничества.

Государевы люди

Вопреки распространенному заблуждению, с введением на Руси крепостного права крестьяне не были закабалены. Проще говоря, помещики с допетровских времен де-юре не имели на своих «подопечных» каких-либо особенных «эксклюзивных» прав. Существовала разница между холопами и тягловыми людьми, к которым относились, в частности, и крестьяне.

Лишенные личной свободы холопы (гувернантки, барские слуги, вообще помещичья прислуга) являлись собственностью помещика, и он был волен с ними поступать как вздумается (разумеется, в рамках существовавших на тот момент законов).

Крестьяне же платили тягло (налог) государству. До XVII века они могли арендовать землю у ее владельца за определенный налог (барщину). Эта схема схожа с нынешним ипотечным кредитованием – заплатил кредит за жилье – дом (квартира) в твоей собственности, банку ты ничего не должен. Крестьянин без долгов был свободен, как ветер – мог идти на все четыре стороны.

Земельные, но не помещичьи

Есть большая разница между западным феодальным рабством и крепостничеством на Руси. Действительно, в XVII веке у нас законодательно была закреплена крестьянская «оседлость» – землепашцы прикреплялись к определенной территории и, соответственно, к ее владельцу.

Переход к новому хозяину, равно как смена сословия, воспрещался. Однако помещик имел право пользоваться только частью доходов от своего имения, поскольку сам по себе он не являлся полноценным господином для своих крестьян – по закону барин не мог продать (обменять) работающего на его земле крестьянина. В отличие от европейского феодала – те были вправе распоряжаться своими землями вместе с населяемыми их людьми как заблагорассудится. И это была воистину рабская узаконенная политика.

Для российского государства применительно к крепостному праву главенствующим фактором была (и всегда оставалась) земля и отдача от нее: помещик в узком смысле не являлся латифундистом, поскольку основным заказчиком в этой истории все же выступало государство. Инвентарь для пахоты (сева, уборки), зерно для посевных работ, питание в случае неурожая – все это было заботой помещика: «тягловые» люди работали не столько на него, сколько на государство.

Торговали ли крестьянами?

Действительно, барин мог продать (обменять) работающих на его земле крестьян, что практиковалось с XVII века. Но дело в том, что никаких законодательных основ для такого рода действий не существовало, и тут помещики, мягко говоря, своевольничали. Впрочем, в основном они сбывали безземельных холопов (своих слуг): крепостные были собственностью государства, а не помещиков, и потому не могли являться предметом торга.

Как свидетельствуют архивы, крестьяне свои права знали, и потому масса жалоб по поводу разного рода притеснений и непотребств, исходивших от «сатрапов»-помещиков и достигших «монаршей милости», характеризуют моменты «отступления» помещиков от действующих порядков в отношении подневольных крестьян.

Пример Салтычихи

Изуверства помещицы Дарьи Салтыковой, учиняемые ею над своими крепостными (преимущественно женщинами) – классический пример издевательства над крепостными, активно используемый при любом удобном случае, когда речь заходит о взаимоотношениях помещиков и крепостных.

Нет необходимости разбираться в типизации психотипа Салтыковой – на этой ниве потрудились специалисты. Теперь уже очевидно, что это была душевнобольная помещица, убившая и замучившая в XVIII веке десятки крепостных. Долго решали, что с ней делать, это был чрезвычайно подробный судебный процесс с участием императрицы Екатерины II.

В итоге Салтычиха отсидела в тюремных подвалах 33 года до своей смерти. Экс-помещицу никогда не выпускали на волю, в последние месяцы она окончательно потеряла рассудок и плевалась через решетку в прохожих.

Читайте наши статьи на Дзен