Граф Дмитрий Хвостов: почему его считают самым смешным русским поэтом

Граф Дмитрий Иванович Хвостов на протяжении всей жизни был мишенью для пародий, язвительных эпиграмм и анекдотов. Даже Александр Васильевич Суворов как-то сказал ему: «Митя, ведь ты хороший человек, не пиши стихов. А уж коли не можешь не писать, то, ради бога, не печатай». Тем не менее, этот необычный человек внес  определенный вклад в развитие русской словесности.

«Отец зубастых голубей»

«Хотя граф Хвостов не скоро принялся за поэзию, но зато был постоянен в ней, ибо всю жизнь свою среди рассеянностей, должностей и многих частных дел он не оставлял беседовать с музами», – написал о себе граф Дмитрий Иванович Хвостов (1757–1828) в своей рукописной автобиографии. Он был родом из богатой дворянской семьи и с юных лет общался с литераторами: А.П. Сумароковым, А.Г. Кариным, В.И. Майковым. Как отмечают М.Г. Альтшуллер и Ю.М. Лотман, первые стихотворные опыты молодого Дмитрия Хвостова «были ничуть не ниже литературного уровня его времени и в общем сочувственно воспринимались в литературных кругах», а его пьесы ставились в Эрмитажном театре и «Российском Феатре» княгини Дашковой.

Однако Хвостова подвело тщеславие. Выпускник Московского университета, Хвостов проходит военную службу, а затем получает место в сенате. Но, по словам крупнейшего мемуариста того времени Ф.Ф. Вигеля, карьера «неблагообразного и неуклюжего» Хвостова не задалась, и он безуспешно сватался ко всем знатным невестам, пока наконец не добился благосклонности у княжны Аграфены Горчаковой, любимой племянницы Суворова. В лице Суворова Хвостов обрел верного покровителя, обеспечившего ему графский титул, место при дворе и в Российской академии. Граф Хвостов имел репутацию деятельного, умного и неподкупного вельможи, но после смерти Суворова попал в немилость у только взошедшего на престол Александра I и в 1802 году был отправлен в отставку.

Тогда-то Хвостов и задался целью восстановить свое положение посредством литературы. Он участвовал в создании так и не обретшего популярности журнала «Друг просвещения» и пытался публиковать составлявшийся им в течение всей жизни, но так и не завершенный «Словарь русских писателей». Издавал и переиздавал за собственный счет свои стихотворные брошюры и целые собрания сочинений, заказывал иностранные переводы и хвалебные рецензии, скупал и уничтожал нераспроданные тиражи. В общем, граф Хвостов активно занялся тем, что в современном мире всячески приветствуется и именуется самопиаром.

Но вместо общероссийской поэтической славы, о которой грезил Хвостов, к нему приходит слава шутовская. Как пишет Ф.Ф. Вигель, «Вошло в обыкновение, чтобы все молодые писатели об него оттачивали перо свое, и без эпиграммы на Хвостова как будто нельзя было вступить в литературное сословие». Его «Избранные притчи» превращаются в «знамя одряхлевшего классицизма и вообще всех архаических явлений литературы». Самым остроумным и безжалостным оказался Пушкин:

Сожаленье не поможет,

Все ж мне жаль, что граф Хвостов

Удержать в себе не может

Ни урины, ни стихов.

– эта пушкинская эпиграмма лишь капля в море язвительных строк, которые поэт обрушил на горе-литератора. Самой известной стала пародийная «Ода его сият. гр. Дм. Ив. Хвостову», в которой Пушкин предлагал почтенному сенатору и поэту занять место лорда Байрона в борьбе за свободу Греции, высмеивая саму идею возрождения оды и точно подражая высокопарной хвостовской манере. С легкой руки Пушкина Хвостова также прозвали «отцом зубастых голубей». В баснях графа в самом деле были подобные «ляпы»: то голубок зубами разгрызал силки, то осел карабкался на дерево лапами. Впрочем, подобные промахи случались даже у лучших поэтов того и последующих поколений, вспомним хотя бы лермонтовскую львицу «с косматой гривой на хребте». А вот самых «эпичных» строк, приписываемых Хвостову «По стогнам валялось много крав (коров – прим. ред.),/ Кои лежали там, ноги кверху вздрав», исследователи творчества графа так и не обнаружили.

Удачи среди неудач

Главными причинами предвзятого отношения к графу Хвостову была его фанатичная приверженность отживающим традициям классицизма и чрезмерное самомнение. Профессор А. В. Западов пишет: «Относясь к своим произведениям с необычайной серьезностью, Хвостов снабжал их обширным комментарием – реальным, библиографическим, текстологическим, неумолимо разъясняя каждый термин, каждую метафору, приводил справки исторического и естественнонаучного характера, оговаривал заимствованные у других поэтов выражения и по любому поводу цитировал собственные строки. Все его поэтическое хозяйство приведено в строгий порядок, автор стремился максимально облегчить работу будущих исследователей». Также, отмечает Западов, «считая себя непревзойденным поэтом, он постоянно стремился поучать других», даже разбирал «погрешности» в пушкинских стихах и, слепо подчиняясь классическим правилам, часто попадал пальцем в небо.

Тем не менее некоторые новшества в литературу Хвостов все же сумел внести. Так, например, у него впервые появляется хрестоматийный образ русской березки:

К березкам я моим, прекраснейшим древам,

Вещаю: «Вы забав свидетелями были;

Не прекословили вы юности играм,

И тень прохладную средь летних дней дарили;

Но скоро может час приближиться, настать,

Что будете мой холм могильный осенять!»

Также первым в истории русской поэзии стало стихотворение Хвостова, посвященное Ивану Сусанину, которое он опубликовал в 1805 году в журнале «Друг просвещения», в связи с написанным тогда же очерком писателя М.М. Хераскова:

Горация римлян Корнель изобразил,

Херасков русского Горация открыл,

Награда подвигам, бессмертной право лиры,

Из мрака исторгать, производить в кумиры.

Сусанина здесь прах, крестьянин он простой,

Но друг отечества и мужеством герой!

Когда царя разить пришла литовска сила,

Он жизнью жертвует, спасает Михаила!

Но главным достоинством графа Хвостова было его добродушие. Он бескорыстно помогал литераторам, стоически переносил их насмешки и порой отвечал обидчикам искренней похвалой. Того же Пушкина Хвостов поначалу считал разрушителем традиций, но со временем стал называть «соловьем» и своим «знаменитым современником». Еще в 1824 году Карамзин писал о преданности графа Хвостова литературе: «Вот любовь, достойная таланта! Он заслуживает иметь его, если и не имеет».

Читайте наши статьи на Дзен