Иволгинское городище гуннов в Забайкалье: чем оно шокировало археологов
Свирепые гунны, устрашавшие Римскую империю в IV-V веках – это потомки азиатского народа хунну (сюнну). Их степная империя («царство военных коней») в начале нашей эры простиралась от Байкала до Великой Китайской стены. Единственный в мире известный город хунну – Иволгинское городище в Бурятии. Раскопки этого памятника принесли археологам немало удивительных сюрпризов.
«Северная столица гуннов»
Иволгинское городище находится в черте современного Улан-Удэ, в 16 км к юго-западу от центра города, близ посёлка Нурселение. О существовании этого объекта наука узнала в 1927 году благодаря археологу-любителю Владимиру Попову. Полноценные раскопки на городище впервые провёл в 1928-1929 годах советский археолог Георгий Сосновский. В дальнейшем огромный вклад в исследование памятника внесла археолог Антонина Давыдова.
К настоящему времени открыт уже целый Иволгинский археологический комплекс, состоящий из Малого и Большого городищ, а также могильника.
Историки рассматривают Иволгинское городище как «северную столицу» народа хунну, которая существовала в III веке до н. э. – I веке н. э. Это был не только военный форпост хуннского государства, но также торговый и административный центр Забайкалья. Находясь на перекрёстке двух экономически важных маршрутов, город активно развивался. По Железному пути транспортировалась руда. А кочевники перегоняли мимо этих мест скот с летних пастбищ на зимние. В пору расцвета в городе жило от трёх до пяти тысяч человек.
План города представляет собой прямоугольник, обнесённый валами с каменными и деревянными укреплениями, защищавшими поселение с трёх сторон, а с четвёртой протекала река Селенга.
Площадь большого городища оценивается в 6,74 га, из которых археологи пока раскопали лишь около 20-30%. Было найдено 57 жилых домов, причём дома богатых и бедных хунну стояли вперемешку. Жилища углублялись в землю на один метр, представляя собой полуземлянки. Обогревались они каменными очагами. В центре города находилась большая постройка №9, которая интерпретируется археологами как «дом правителя».
В могильнике, расположенном в 800 метрах к северо-востоку от Большого городища, было найдено 216 захоронений, в которых покоились останки 244 человек.
Предполагается, что город хунну погиб в 93 году н. э. в результате нападения воинов народа сяньби, ворвавшихся в крепость по льду Селенги.
Иволгинское городище – место ссылки?
Хотя хунну известны как кочевой народ, жители Иволгинского городища были оседлыми земледельцами и ремесленниками. Они возделывали просо, в меньшей степени ячмень и пшеницу. Археологи нашли хуннские серпы и мотыги. Возможно, эти предметы были изготовлены тут же – в металлургической мастерской. Кроме кузнецов и бронзолитейщиков различные товары в городе изготавливали косторезы, гончары, шорники.
В культурных слоях городища обнаружились украшения с изображениями драконов, тигров, оленей. Очень развитым было гончарное производство – в городе использовалось много керамики. Это отличало жителей от кочевников, которые предпочитали металлическую, деревянную и кожаную посуду.
Академик Лев Гумилёв в книге «История народа хунну» отмечает, что забайкальские хунну были непохожи на основную популяции этого народа, жившего южнее, в степях Монголии и нынешнего северного Китая.
«Похоже на то, что Сибирь в хуннское время была местом ссылки для неблагонадёжных, к которым относились пленные и перебежчики», – считает Гумилёв.
В числе «ссыльных» академик упоминает китайцев. Династия Хань подвергалась набегам хунну и фактически платила им дань шёлком, вином, различными изделиями. История знает много случаев угона китайских пленников в степь. Некоторые китайские крестьяне, отягощённые повинностями, сами добровольно сбегали к кочевникам.
Примечательно, что местность, где был раскопан памятник, у бурятов называлась «хяатад газар», что означает «китайские огороды». На Иволгинском городище были найдены керамические игральные фишки, похожие на атрибуты «китайских шахмат» сянци. Здесь же обнаружились предметы с иероглифами и лаковым покрытием, а также семь бронзовых китайских зеркал. В Иволгинском городище практиковали обычай хоронить младенцев в глиняных кувшинах, аналогичный древнекитайскому. Пищу готовили тоже «по-китайски» – с помощью пароварок.
Но кроме пришельцев с юго-востока в городе жили и аборигены, которые восприняли хуннскую культуру. Эту версию подтвердили генетические исследования 2007 года. У населения городища была выявлена гаплогруппа C5b1b, характерная для популяций более северных районов Сибири.
Кем бы ни были по происхождению оседлые земледельцы и ремесленники, они дополняли экономическую структуру Хуннской державы. Историки предполагают, что в империи хунну Забайкалье было самостоятельным административно-политическим образованием.
Были ли «сибирские гунны» собакоедами?
Ещё одна загадка Иволгинского городища связана с найденными здесь костями животных, Древнекитайский историк Сыма Цянь писал, что хунну разводят лошадей, овец, крупный рогатый скот. 40% костных останков принадлежат именно КРС. Также археологи нашли кости лошадей, коз и овец. Однако в городище жили и совершенно нетипичные для кочевых хозяйств свиньи. Они имели в холке рост 62,1-62,5 см, и были меньше диких кабанов.
Значительная часть костей (29,5%) принадлежит собакам, которые внешне напоминали восточносибирских лаек. Для чего хунну держали их в таком количестве? По-видимому, для охоты и охраны скота. Но некоторых «друзей человека» жители Иволгинского городища выращивали с другой целью.
«На 17 образцах из 421 экземпляра костей из раскопок А. В. Давыдовой 1958-1959 гг. были зафиксированы порезы, которые свидетельствуют, что некоторые собаки были разделаны и съедены», – отмечает археолог Николай Крадин с соавторами.
Пищевое или ритуальное собакоедение практиковалось у некоторых народов Сибири и российского Дальнего Востока (орочей, нивхов, отчасти тунгусов). Однако ещё в большей степени эта практика характерна для населения Восточной Азии. В основном забайкальские хунну всё-таки предпочитали есть говядину, конину и баранину. Свинина и собачатина вместе составляли лишь 3% мясного рациона жителей городища. Поэтому можно предположить, что подобными кулинарными изысками «баловались» всё-таки не суровые родичи кочевников, а, опять же, сбежавшие в Забайкалье китайцы.
