«Пушкин учил меня боксировать!»: почему поэта считали первым русским боксёром
Согласно ряду источников, Александр Сергеевич Пушкин был, ни много ни мало, первым русским боксёром. В качестве доказательства обычно приводится свидетельство князя Вяземского, который вспоминал: «В 1827 году Пушкин учил меня боксировать по-английски».
Вышеприведённая фраза позволяет некоторым авторам называть Пушкина «спарринг-партнёром князя Вяземского», достаточно опытным, чтобы давать ему уроки. Однако следует учитывать ряд обстоятельств.
Во-первых, ни о каких систематических тренировках речи не шло, так как Павлу Петровичу Вяземскому в ту пору исполнилось всего семь лет. Сам мемуарист подтверждает, что поэт с ним всего лишь «ребячески забавлялся» ради смеха. Павлуша был сыном близкого друга Пушкина – Петра Вяземского. Впрочем, даже в столь юном возрасте пушкинская «наука» вполне пригодилась мальчику. Повторяя упражнения, показанные ему поэтом, Вяземский-младший демонстрировал своё умение на «детских балах», вызывая «на бой» других детей, не считаясь с тем, хотят или не хотят они боксировать. Некоторых Павел «вызывал даже действием во время самых танцев», чем возбуждал всеобщее негодование. Юный Вяземский гордился «поэтическим геройством», усвоенным им от Пушкина, но в итоге малолетнего драчуна перестали водить даже на семейные праздники.
Во-вторых, при жизни Пушкина английский бокс не был распространён в России, так что не вполне ясно, почему Вяземский употребил это слово. Скорее всего, сам Пушкин назвал свои уроки «боксированием по-английски». Наименование могло быть шуточным, а в действительности поэт показывал ребёнку обычные русские приёмы кулачного боя.
Откуда поэт узнал о боксе
Авторы, придерживающиеся другой версии, предполагают, что Пушкин действительно одним из первых в России познакомился с английским боксом. Александр Сергеевич был не чужд спорту. Биограф поэта Павел Анненков писал о его крепкой и мускулистой «физической организации».
Пушкин неплохо сражался на рапирах. Фехтовать он научился ещё в лицее, где его обучал выдающийся мастер Александр Вальвиль. По свидетельству прапорщика Фёдора Лугинина, встречавшегося с Пушкиным в Кишинёве в 1822 году, однажды поэт нанёс ему рапирой «удар очень сильный в грудь». Для личной безопасности Пушкин одно время носил железную палку весом в 8 кг, которой готов был отдубасить недоброжелателей. Он объяснял, что держит при себе палку «для того, чтоб рука была тверже».
Казалось, ничто не препятствовало Пушкину научиться боксировать. Правда, есть одна загвоздка. Историк отечественных единоборств Михаил Лукашев отмечал, что традиционная датировка относит распространение английского бокса в России к середине 1890-х годов. В более ранний период русские могли познакомиться с боксом лишь «неофициально».
Возможно, Пушкин узнал о боксе в Одессе, где отбывал ссылку в 1823-1824 годах. В этот портовый город заходили иностранные матросы, которые были «не дураки подраться». От них приёмы единоборства усвоили уличные низы. В словаре Владимира Даля отмечено простонародное словечко «боксать», которое, согласно помете лексикографа, употребляли в русских гаванях, «говоря о драке и задоре заморских матросов». Интересно, что Пушкин первым в России употребил слово «боксовать» – однажды он использовал его в неоконченной критической статье.
Как полагает Михаил Лукашев, поэт мог узнать о боксе и раньше, в период своей петербургской юности. В ту пору юный стихотворец близко сошёлся с лейб-гусаром Петром Кавериным, знаменитым гулякой и бретером. В гусарской компании Пушкину довелось драться против немцев в загородном ресторане «Красный кабачок».
«Разве в наше время, когда мы били немцев на Красном кабачке, и нам не доставалось, и немцы получали тычки, сложа руки?», – писал Пушкин в 1836 году в одном из писем жене.
В традиции петербургских офицеров входило приставание к немецким фрау, посещавшим «Красный кабачок». Это считалось «истинно гусарской забавой». Соответственно, офицеры нередко конфликтовали со спутниками немок, защищавшими честь своих дам.
«Хотя Александр был пропорционально сложен и достаточно ловок, этот среднего роста юноша едва ли мог противостоять взрослым мужчинам с мускулистыми руками ремесленников. Единственное, что могло прийти ему здесь на помощь, – это приёмы английского бокса», – считает Михаил Лукашев.
Историк полагает, что «тычок», который получали немцы – это как раз прямой удар, принятый в боксе. Для русского же кулачного боя характерны удары с размаху.
Обучал Пушкина боксу, по предположению Лукашева, поручик гвардейского генштаба Михаил Щербинин, который участвовал с Кавериным и Пушкиным в дружеских пирушках. Дело в том, что Щербинин вместе со свитой императора Александра I бывал в Англии, где мог видеть матчи боксёров (например, 15 июня 1814 года в доме лорда Лоутера, где было устроено «боксёрское празднество»). Предполагается, что Щербинин брал уроки у чемпиона Джона Джексона.
Хотя умения Пушкина, вероятно, не выходили дальше начального уровня боксёрской подготовки, личный опыт рукопашного боя помогал ему при написании художественных произведений. Например, в «Гаврилиаде» Сатана бьёт архангела ударом «прямо в зубы».
«Боксиана»
Заслуживает внимания также версия польского писателя Лукаша Едлевского, который в 1960-х годах написал статью «Пушкин в боксёрских перчатках». Он считает, что поэт мог ознакомиться с книгой французского автора Пирса Игана «Боксиана, или Энциклопедия старого и современного бокса», вышедшей в 1824 году. Эта книга, являвшаяся переводом с английского, могла попасть в руки Пушкина, когда тот находился в родовом имении Михайловском. У поэта было достаточно свободного времени, чтобы попытаться повторить боксёрские приёмы. Мотивом для изучения книги называют подражание лорду Байрону, который «неплохо боксировал». Пушкин завидовал только что умершему англичанину даже в мелочах, сожалея, например, что он не «одарён физическою силою», как Байрон.
Правда, против «Боксианы» как учебника бокса есть солидный контраргумент. В книге речь шла в основном о биографиях известных «королей бокса». Собственно же о технике ударов Пирс Иган почти ничего не писал.
Читайте наши статьи на Дзен
