К каким пленным немецким солдатам красноармейцы относились с уважением
За годы Великой Отечественной войны в советский плен попали более 3 миллионов солдат вермахта и их союзников. Но за этой сухой статистикой скрывается сложная палитра человеческих чувств — от лютой ненависти до брезгливой жалости, от любопытства до уважения. Отношение к пленным менялось вместе с самой войной, отражая путь Красной Армии от отступления к Победе.
Как относились к пленным немцам на разных этапах войны
В первые, трагические месяцы войны отношение к немногочисленным пленным было скорее снисходительным. В основе лежала и природная доброта, и мощная пропаганда, внушавшая, что советский солдат воюет не с немецкими рабочими, а с их фашистскими угнетателями.
Уже 23 июня 1941 года начальник Генштаба Георгий Жуков разослал директиву, предписывающую разъяснять бойцам, что издевательства над пленными недопустимы. Но, как вспоминали ветераны, особой нужды в таких наставлениях не было. Писатель Илья Эренбург отмечал, что красноармейцы спокойно делились с пленными махоркой и хлебом. Для них солдат, сложивший оружие, переставал быть врагом. «Для нас пленные были выбывшими из игры», — подтверждал участник войны Юрий Глазунов.
Гибель Александра Дедюшко: что на самом деле произошло со знаменитым актёром
Перелом наступил под Москвой. С первыми успешными наступлениями бойцы Красной Армии начали входить в освобожденные деревни. Увиденное там — виселицы, сожженные дома, расстрелянные мирные жители — перевернуло сознание. Жажда мести стала жгучей и всепоглощающей. В воспоминаниях о том периоде сохранились свидетельства даже о самосудах над пленными. Враг из абстрактного «пролетария в форме» превратился в конкретного убийцу, и это меняло всё.
К каким пленным советские солдаты относились с уважением
Несмотря на ожесточение, на фронте действовал неписаный кодекс солдатской чести, основанный на уважении к достойному противнику. Некоторые категории пленных могли рассчитывать на относительно хорошее отношение.
Простой солдат, не запятнавший себя зверствами. К рядовым пехотинцам, просто выполнявшим приказ, относились с пониманием, особенно если те храбро сражались. Федор Ильченко, боец, обнаруживший в Сталинграде фельдмаршала Паулюса, вспоминал, как красноармейцы делились с пленными махоркой и хлебом, а иногда даже набрасывали на замерзающих немцев свои шинели.
«Ева согрешила раньше, чем Адам»: кто на самом деле был его отцом Каина
Ранение было знаком того, что солдат не прятался за спинами других. К раненым, независимо от их национальности, относились по-особому. Немецкий офицер Вольфганг Морель, лежавший в госпитале под Владимиром, писал: «Высшей степенью доверия была щепотка махорки, а порой даже и скрученная сигарета, слегка прикуренная и переданная нам». Бывало, что видя шрамы от ран на теле пленного, русские солдаты приносили водки, чтобы выпить с «храбрым противником».
Случаи, когда немецкие подразделения сдавались в плен организованно, по приказу командира, вызывали у красноармейцев особое уважение. Это был акт не трусости, а трезвого расчёта, направленный на спасение жизней солдат. После Сталинграда такие эпизоды участились.
Яркий пример — сдача 6-й роты 849-го полка на Украине в декабре 1943 года. Лейтенант Гайль, отдавший приказ сложить оружие, объяснил: «Мы занимали оборону, когда русские обошли с фланга и внезапно атаковали нас. Растерявшиеся солдаты вопросительно смотрели на меня, не зная, что делать. Трезво оценив обстановку, я понял, что сопротивление бесполезно, и сказал: «Сдавайтесь в плен!» В начале войны я ни при каких условиях не допустил бы даже и мысли о капитуляции. Но с тех пор произошли большие перемены… Отдавая своим солдатам приказ сложить оружие, я хотел сохранить им жизнь, избежать лишних и ненужных жертв».
Лейтенант не ошибся. Пленные немцы имели все шансы выжить и вернуться домой, к своим семьям.
