Как Боголюбский планировал избавить Русь от влияния Византийской церкви

Андрей Боголюбский в своей политике был человеком, опередившим собственное время. Фактически он был первым собирателем Руси в эпоху княжеских усобиц и начинавшейся раздробленности. Будучи Великим Князем, четко шёл к намеченной цели – созданию единого и могучего государства из разрозненных русских земель, которое, по его замыслу, должно было сформироваться вокруг Владимиро-Суздальского княжества.

И одной из важнейших программ Великого Князя было возвышение нарождавшейся тогда Русской Церкви и создание условий для большей независимости её от Константинопольского патриархата и Византийской империи.

Здесь стоит оговориться о том, что в ту эпоху и ранее религия была вполне себе политически и идеологическим инструментом. И Православная Церковь, помимо религиозных функций, выполняла еще и функции политические. А на Руси, в первую очередь, использовалась Византией, как механизм контроля и надзора, а также символ власти Византийского василевса, которым в те годы был Мануил I Комнин.

Династия Комнинов

Дело в том, что на момент правления Мануила I уже давно в Византии установился такой порядок, когда в учреждении новой епископской кафедры последнее слово оставалось даже не за Патриархом, а за императором.

Историк, протоиерей Владислав Ципин по этому поводу пишет: «В византийском церковном и государственно-правовом сознании император, василевс, мыслился как хранитель догматов и христианского благочестия. Как верховный защитник Православия, а значит, и как самодержец (автократор) всех православных народов».

Если же вспомнить и эпоху династии Комнинов и деятельность самого Мануила I, который был амбициозен и нацелен на возвращение «былой славы» Византийской империи, тогда эти тенденции только усилились.

Новые русские праздники

Впрочем, ровно такой же порядок, но только сугубо для своей вотчины, которую видел полноценным государством, хотел и Андрей Боголюбский. И потому он постепенно начал усиливать православное присутствие в своем княжестве, методом строительства новых храмов, миссионерства, а впоследствии предпринял попытку создания независимой от Киева митрополии.

Кстати, некоторые исследователи предполагают, что впоследствии эта митрополия должна была стать не столько независимой, сколько главенствующей по всей Руси, в том числе и над Киевом, кафедрой.

Первыми шагами на этом пути можно считать, к примеру, фактическое похищение в 1155 году из Вышгородского монастыря чудотворной иконы Богородицы, которую сейчас мы знаем, как Владимирскую икону Божией Матери.

Сюда же следует отнести и установление Андреем Боголюбским новых православных праздников по случаю победы над булгарами в ходе военного похода 1164 года. Речь идет о «медовом» Спасе и Покровах Богородицы. И здесь снова важно подчеркнуть политический момент: в Византии василевс мог устанавливать новые религиозные празднования.

Более того, в «Слове» Андрея Боголюбского Великий Князь и василевс Мануил I сравниваются прямым текстом. Там же практически прямо говорится о равенстве их монаршего достоинства.

Талантливый идеолог

Идеологическая работа – это вообще особенность политики Боголюбского. Ряд исследователей склоняются к тому, что у него был не только личный летописец, но сам князь периодически писал о своих деяниях от лица «анонимного автора». И, что важно, именно в этих летописях, Боголюбского начинают называть «самодержцем», что является калькой с греческого «автократор», одного из наименований византийского императора.

Однако, помимо идеологии, праздников, подачи летописной информации о себе под нужным углом и почитаемых церковных святынь, Боголюбскому нужна была и независимая от Византии, а значит и от Киевской митрополии, Церковь.

Независимая церковь

В Ростовое, который входил в состав Владимиро-Суздальской Руси, уже была своя епископская кафедра, где сидел епископ Нестор. Он был тесно связан и с местным боярством, и с Киевом, и никакого возвышения Владимира и организации отдельной епархии совершенно не хотел. Тем более по «самовольному» назначению великого князя. Примерно так же к подобного рода «самовольству» относился и Мануил Комнин.

А потому посольство боярина Якова Станиславича в 1162 году в Константинополь по этому поводу окончилось неудачно. Патриарх Лука, по одной версий, категорически отказал в организации новой кафедры, по другой – учредил кафедру епископскую, с подчинением Киеву, в качестве обязательного условия.

«Белый клобучок»

Во Владимиро-Суздальской земле на несколько лет воцарилось церковное двоевластие. Поскольку епископ княжеским указом все же был назначен. Им стал игумен Феодор, прозванный впоследствии «Белый клобучок», поскольку самовольно стал носить белый клобук, что позволялось только митрополитам. Параллельно в 1165 году Константинополь послал «своего епископа» Леона на Владимиро-Суздальскую кафедру. Дальше был скандал, когда владимирские православные без восторга приняли грека-епископа, а Феодор попросту закрыл двери всех храмов и забрал ключи.

Здесь, кстати, нужно коснуться и канонической стороны вопроса. Формальным предлогом для всей этой чехарды был спор вокруг того, следует ли смягчать пост, если православный праздник приходится на среду и пятницу.

Киев и Константинополь считали, что не следует, во Владимире Феодор и Боголюбский придерживались иного мнения. Этот же спор в итоге стал и предлогом к тому, чтобы вызвать Феодора в Киев на «собрание» по данному богословскому вопросу. Собрание, правда, довольно быстро для «Белого клобучка» превратилось в суд и казнь. Он был признан еретиком, ему отрубили руку, отрезали язык и выкололи глаза. Что, вообще-то, было для русского православия случаем, мягко скажем, нетипичным.

Леон же в итоге вернулся на кафедру. И таким образом, проект о создании автокефальной, то есть почти независимой, русской митрополии с центром во Владимире печально закончился. Хотя после этого киевского «судилища» Боголюбский нанес ответный удар, разграбив Киев и вывезя все церковные реликвии в свой удел.

И таким образом все же превратив свое княжество в определённого рода религиозный и культурный центр всей Руси, умалив роль Киева на символическом и сугубо вероисповедательном, а, следовательно, и церковно-политическом уровне.

Так или иначе, но в полной мере «византийский проект» Боголюбского не удался, хотя Северо-Восточная Русь и стала при нем центром всей Руси и дала начало развития Москве, а тенденции к централизации власти и политической, а значит и церковной независимости, сложились именно при Андрее Боголюбском и благодаря его политике.

Читайте наши статьи на Дзен