Как Иван Грозный смог перехитрить иезуитов

Принято считать, что первым, кто «прорубил окно в Европу» из России был Пётр Великий. До него же наша страна жила в изоляции, ориентируясь в большей степени на восточное направление, пребывая в патриархальности. Однако, это совершенно не так. И фактически, первым, кто начал прорубать пресловутое «европейское окно» был никто иной, как Иоанн Васильевич Грозный.

Более того, именно Иван Грозный на определённом этапе своего правления смог не только плодотворно сотрудничать с Католическим Римом, но сделал невозможное, перехитрив в дипломатической игре папского посланника, талантливейшего дипломата-иезуита, Антонио Поссевино.

Ливонская война

Папский легат прибыл к русскому царю в качестве посредника в переговорах по итогам Ливонской войны, которая начавшись для нашей страны победоносной кампанией, закончилась, мягко говоря, большими и долгоиграющими проблемами. Помимо примирения России с Речью Посполитой, Швецией и Данией, папский посланник планировал ни много, ни мало, а обращение Руси в католичество, и заключение с Русской Церковью унии, то есть, подчинения её Риму.

И в общем, у Поссевино, равно, как и у пославшего его Папы Григория XIII, были все основания на то, чтобы рассчитывать на такое решение Ивана Грозного. Ну, по крайней мере ни сами так искренне думали. Во-первых, страна действительно пребывала в состоянии экономических и политических проблем, во-вторых, русский царь сам обратился к Папе за таким посредничеством, а в-третьих, Иван Грозный уже прибегал к дипломатии в духе именно католической ценностной парадигмы той эпохи.

Например, когда на первом этапе войны свою помощь Ивану Грозному предложил Германский император Фердинанд Первый, русский царь отвечал, что в помощи особо не нуждается, но, что самое главное, он фактически, блюдет интересы Фердинанда, воюя против «Лютерова учения». А нужно понимать, что контрреформация, то есть повсеместная борьба против протестантизма — это то, что активно поддерживали Габсбурги, будучи католическими монархами, то, на чем настаивал Папский Рим, и то, на чем «поднялся» Орден Иезуитов, к которому принадлежал и Поссевино.

Католический дипломат

В контексте борьбы с протестантами, стоит отдельно сказать и про этого католического дипломата. Поссевино в 1568 году во Франции написал и издал небольшую, но ёмкую книгу «Христианский воин», суть которой сводится к тому, что «каждый сражающийся с еретиками солдат — герой». Каждый погибший – мученик. А преступлением является малейшее проявление милосердия и пощады к врагам истинной веры. Поссевино, нужно сказать, был выдающимся пропагандистом, поскольку после распространения «Христианского воина», во Франции, в Тулузе выпихнули погромы и начались массовые гонения на гугенотов.

В 1581 году иезуит прибыл в тверской город Старицу, где тогда пребывал русский царь. И первоначально он был принят со всей любезностью. Иван Грозный, при этом, не говорил прямо о готовности к унии, но активно и всячески на это намекал. А поскольку, как было сказано выше, и Папа Григорий XIII, и сам Поссевино считали дело унии практически решенным, то в этих намёках папский легат видел куда больше, чем просто намеки.

Насадить католицизм

Более того, в пользу унии говорила и сама история. Поссеино хотел не просто некоего внезапного «окатоличивания» Русского Царства, но «возвращения» Русской Церкви к Флорентийской унии, которую в 1439 году, в числе прочих православных церковных иерархов пописал и Киевский митрополит. Уния эта не прожила долго, поскольку её действительность и каноничность не признало и множество восточных церковных иерархов, и православная община в целом.

Но в Католической Церкви Ферраро-Флорентийский Собор, где была подписана эта Уния считается Вселенским, и вот именно к этому порядку вещей Поссевино и призывал «вернуться» Ивана Грозного.

Однако, в 1582 году между Речью Посполитой и Русью был заключен десятилетний Ям-Запольский мир. Естественно, что и посольство Поссевино сыграло в этом свою роль, и благожелательное отношение Папы к «Московии», да и сами условия данного договора, по которым Стефан Баторий добивался для своего государства весьма существенных земельных приобретений. Но сразу после заключения этого мира практически все «намеки» со стороны русского царя в адрес римского легата закончились.

Пссевино, впрочем, не потерял еще надежды, и в 1582 году прибыл вслед за Иваном Грозным в Москву, где царь разрешил ему устроить публичные дебаты. В рамках же дипломатических переговоров, римский посланник обещал Ивану Грозному Византийскую империю в полном составе, помощь европейцев в борьбе с османами на южном направлении и возвращение Киева.

Не говорим с католиками о вере

Но царь на все это, как обозначено в «Истории Русской Церкви» Толстого отвечал максимально прозрачно и со всей ясностью:

«Мы никогда не писали к папе о вере, я и с тобой не хотел бы говорить о ней: во-первых, опасаюсь уязвить твое сердце каким-нибудь жестким словом; во-вторых, занимаюсь единственно мирскими, государственными делами, не толкую церковного учения, которое есть дело нашего отца и богомольца митрополита. Ты говоришь смело, ибо ты поп и для того приехал сюда из Рима. Греки же для нас — не Евангелие: мы верим Христу, а не грекам. Что касается до Восточной империи, то знай, что я доволен своим и не желаю никаких новых государств в сем земном свете; желаю только милости Божией в будущем».

В общем, речи не было не только об объединении Церквей, но и о свободной деятельности Католической Церкви в России. Стефан Баторий же, выиграв войну и получив новые земли, на некоторое время умерил свои аппетиты по поводу восточного направления. Таким образом и закончился первый визит иезуита на территорию нашей страны.

Читайте наши статьи на Дзен