Народная монархия: сила власти + сила мнения

Народная монархия – славянофильский политический идеал, который они находили в Московской Руси, но архаичен он только на первый взгляд. До середины прошлого века его в переработанном и модернизированном виде пропагандировал пассионарный общественный деятель эмиграции Иван Солоневич.

В своем программном труде «Народная монархия» Иван Лукьянович анализирует разные эпохи развития России и приходит к выводу, что крах дореволюционной России был запущен Петром Великим и привнесенными им на русскую почву неестественными способами управления. По мнению Солоневича, нет никаких расчетов на какую бы то ни было традицию последних двухсот лет — ни на правую, ни на левую, поскольку социальный слой «с душою прямо геттингенской» и с телом рязанско-крепостническим определил собою полную оторванность русского кое-как мыслившего слоя от каких бы то ни было русских корней. И кое-как мыслившие люди занялись поисками чего попало и где попало.

Исследователь предлагает искать оптимальные модели развития в Московской Руси. И исходя из этого

России нужны:

а) свобода труда и творчества и

б) устойчивость свободы труда и творчества.

Политический строй как страховка от потрясений

Для достижения этих целей требуется страховка и от нашествий и от революций, причем имеются ввиду не обязательно вооруженные интервенции. С ними всегда более или менее быстро удавалось справляться. Тогда как идеи Маркса, шляхетское дворянство изживались десятилетиями, а с бюрократией мы безуспешно боремся по сей день.

России противопоказана форма монархии, опирающаяся на аристократию, как стало при Петре, поскольку в обстановке, когда одно лицо во всем правящем слое страны выражает собою основные стремления народных масс, — слишком соблазнительна мысль устроить переворот и изменить ход истории.

Московской монархии, по мнению, Солоневича, непосредственно опиравшейся на «демократический» элемент, — в частности просто на население Москвы, — удавалось справляться с аристократическими кругами страны, и поэтому там цареубийства и перевороты были бы бессмысленными, ибо царская власть была только одним из слагаемых «системы учреждений», и убийством одного из слагаемых система изменена быть не могла.

Политическая система

Необходимо восстановление целой «системы учреждений» — от Всероссийского Престола до сельского схода. Той «системы», где Царю принадлежала бы «сила власти», а народу «сила мнения», как выразился Аксаков.

Это не может быть достигнуто никакими «писаными законами», никакой «конституцией», — ибо и писаные законы и конституции люди соблюдают только до тех пор, пока у них не хватает сил, чтобы их НЕ соблюдать.

По мнению Солоневича, во внутринациональной борьбе никакой слой нации никогда не действует из чисто альтруистических соображений, поэтому этот слой должен быть поставлен в такие условия, при которых свобода его деятельности совпадала бы с реальными интересами страны, а попытки ниспровержения карались бы в законодательном и судебном порядке с самой беспощадной суровостью.

Система монархических учреждений должна начинаться с территориального и профессионального самоуправления (земства, муниципалитеты, профсоюзы) и заканчиваться центральным представительством, составленным по тому же территориальному и профессиональному принципу, а не по принципу партий.

Вместо делового штаба, каким было окружение московских царей, петербургская монархия была окружена «двором», составленным из бездельников. В страшные дни Пскова Государь Император Николай Александрович оказался в абсолютном одиночестве, преданный двором, генералами, Думой, правительством.

«Сегодняшний правящий слой страны, есть по существу почти сплошная бюрократия. Этот слой на всех голосованиях — и общеимперских и местных — будет голосовать за ту партию, которая гарантирует возможно большее количество «мест», «служб», «постов» и власти. Он будет голосовать против всякой партии, опирающейся на частную и местную инициативу. И он будет слоем, который проявит максимальную политическую активность, — как это уже и случилось фактически в эмиграции, — ибо всякая функциональная собственность — это кусок хлеба для этого слоя и всякая попытка утвердить права частной инициативы будет попыткой отнять этот кусок хлеба».

Уничтожить власть бюрократии

Если в Германии Вильгельма Второго и отчасти даже и в Германии Гитлера, пишет Иван Солоневич, урядник — вахмистр, волостной писарь – бургомистр, волостной старшина и прочее, были обслуживающим элементом, то у нас соответственные чины были начальством и соответственно этому себя и вели. Основная масса населения России, ее крестьянство, было опутано бесконечным разнообразием начальственной опеки и начальственных пут.

Гарантией против диктатуры бюрократии может быть только монархия и только в ее опоре на народное самоуправление. Это необходимо для совершенно конкретной задачи: защиты свободы, труда, жизни, инициативы и творчества — каждого народа империи и каждого из людей каждого народа.

 «Представление о том, что именно республиканская форма правления дает гарантию каких бы то ни было свобод — является чистейшей фантастикой. Самодержавная Москва строилась на лично свободном крестьянстве, республиканская Польша — на крепостном. Венецианская и Новгородская республики строились на беспощадной эксплуатации низов и погибли вследствие отказа этих низов поддерживать эти республики. Гитлеровская Германия законно родилась из республиканской Германии. Союз Советских Республик отнял свободу у русского народа, а хотя Пилсудская Польша и была республиканской — депутатов парламента там пороли в полицейских участках. Мы имеем все основания рассчитывать, что если будет восстановлена монархия российская, то Россия и ее население достигнет такой свободы и безопасности, какой, по всей разумной вероятности, не будет иметь никакой иной народ мира».

Высшая ценность – свобода хозяйствования

Из всех видов свобод наибольшее и наиболее универсальное значение имеет свобода хозяйственной деятельности. Ибо если прессой, собраниями, союзами и прочим занимается только небольшой процент человечества, то хозяйственной деятельностью занимаются все — и даже пресса является одним из видов этой хозяйственной деятельности. По крайней мере для журналистов.

В связи с этим Солоневич также критикует западную модель развитию хозяйства, при которой хозяйственные системы строятся экспансионистским укрупнением, что приводит к понижению качества продукции, которое компенсируется системой лицензий на ввоз и вывоз, принудительных торговых договоров, субсидированием иностранного сбыта и монополизацией внутреннего, а также к ограничению хозяйственной свободы не только работодателя, но и рабочих и как следствие — к ограничению политической свободы страны.

Читайте наши статьи на Дзен