Мощи Ярослава Мудрого: как они могли оказаться у американцев
2012-08-16 12:40:51

5 фактов о Михаиле Нестерове


Пожалуй, самый русский из всех русских художников, Михаил Васильевич Нестеров сумел так точно и узнаваемо изобразить глубину веры и смиренного достоинства своего народа, как не смог ни один из его современников и последователей…


1. Самое раннее воспоминание. Пророчество

 Автопортрет Михаила Нестерова

 

«Самое раннее, что осталось у меня в памяти, — я лежу на животе на большом ковре, рисую нашу Бурку карандашом, зная наперед, что отец потом пройдет по карандашу чернилами, твердой рукой обведет все, что неясно. Особенно достанется подковам, там появятся шипы, и все это заранее огорчает меня. Бурка потеряет свою легкость арабского скакуна, она прирастет своими подковами к земле, но я уныло молчу. В то время мне было года 4-5…»

Именно так вспоминал свои первые опыты рисования великий русский художник Михаил Нестеров. Один из его лучших биографов — Сергей Дурылин — небезосновательно считал это воспоминание своего рода пророчеством для всей дальнейшей творческой жизни гения. Подразумеваемая Дурылиным аналогия заключалась в том, что в окружении Нестерова всегда находился кто-то, кто изо всех сил доказывал ему, что гипотетическая лошадка Бурка действительно во что бы то ни стало должна потерять фантастичную «легкость арабского скакуна»в угоду реалистичности полотна, а ее подковы должны прирасти к земле ради правды жизни, цена которой куда выше свойственного Нестерову «вредного мистицизма» (термин из полемики вокруг картины «Видение отроку Варфоломею»).

Здесь персонажем, символизирующим весь сонм будущих критиков и ниспровергателей художника, в данном случае является его родной отец, Василий Иванович Нестеров; в реальности же дело обстояло совершенно иначе.

2. Отец

 Портрет В.И. Нестерова, 1877


Отец Нестерова как никто другой понимал, что для его сына нет ничего важнее собственной живописи и призывал во что бы то ни стало всегда ставить ее выше мирской жизни с ее суетой и соблазнами. Порой эта горячая убежденность отца заставляла сына идти на жертвы и отказываться от по-настоящему заманчивых предложений. К примеру, бывали случаи, когда Нестерову предлагали хорошие деньги за роспись какого-нибудь храма, он спрашивал отца взять или не взять работу, а в ответ получал жесткое: «Не бери. Всех денег не заработаешь. Тебе картины писать надо». Стоит ли пояснять, что лишь серьезнейшая вера в талант сына и искреннейшая любовь к нему могла заставить русского купца Нестерова давать такие советы?

3. Вдохновение

5 ФАКТОВ О МИХАИЛЕ НЕСТЕРОВЕ

Этюд к картине «Видение отроку Варфоломею», 1889

Современники и коллеги Нестерова зачастую упрекали художника в том, что он не столько рисует картины, сколько пишет иконы, место которых в церкви, а не в картинной галлерее. Однако в реальности, несмотря на тематику большинства своих работ, Нестеров черпал вдохновение скорее в лицах русской деревни, нежели в церкви и ликах святых.

Ярчайшим примером, подтверждающим эту мысль, может стать одна из главных картин Нестерова — «Видение отроку Варфоломею». Работа над этой картиной заняла у художника несколько лет — он многократно перерисовывал пейзаж, который должен был окружать отрока и привидевшегося ему старца-черноризца, денно и нощно прорабатывал каждую деталь одеяния обоих героев, однако, сложнее всего было «отыскать» лицо и голову мальчика Варфоломея — будущего Сергия Радонежского. В поисках этого лица Нестеров провел не один месяц. «Я всюду приглядывался к детям и пока что писал фигуру мальчика, фигуру старца…» — вспоминал художник — и наконец чудо свершилось! Однажды, гуляя по деревне Абрамцево — именно здесь была сделана едва ли не большая часть работы над «Варфоломеем» — Нестеров повстречал… простую крестьянскую «девочку лет десяти, стриженную, с большими, широко открытыми удивленными и голубыми глазами… <…> Я действительно нашел то, что грезилось мне: это и был «документ», «подлинник» моих грез…» — писал позже художник.

Нестеров нарисовал портрет девочки, и, спустя недолгое время, именно ее черты явственно проступили в известном всему миру лице отрока Варфоломея; именно ее «такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками» руки стали его руками.

4. Портрет академика Павлова. Сталинская премия

Портрет академика физиолога И.П. Павлова, 1935


Глядя на такие шедевры Нестерова как «Видение отроку Варфоломею», «Под благовест», «Святая Русь» или «Молчание», в последнюю очередь вспоминаешь о том, что автор этих удивительно светлых, пронизанных смирением и печалью картин, был лауреатом Сталинской премии — однако, это именно так.

Нестеров получил Сталинскую премию в 1941 году за написанный шестью годами ранее портрет академика Ивана Петровича Павлова. Помимо художественных достоинств, уникальность этого портрета заключается в том, что, приступая к нему, Нестеров поставил себе задачу поймать статичного Павлова в естественных условиях его жизни, и тем самым исключить саму возможность его «позирования» художнику в классическом режиме «один на один». Задача была весьма сложной, но Нестеров справился с ней — он «поймал» Павлова за утренним чаем, во время которого к нему всякий раз приходил его заместитель по биостанции Виктор Рикман.

Рикман являлся к Павлову не просто так — он приносил с собой доклад по текущим делам станции. Оживленная беседа могла длиться несколько часов, и это был один из редчайших моментов, когда великий физиолог мог быть одновременно и моделью для Нестерова, и ученым, в эту самую минуту решающим встающие перед ним задачи. «… Cтарик бедовый; сидеть смирно не может…» — шутливо жаловался Нестеров в одном из писем, написанных во время работы над этим портретом.

5. Высочайшее из званий

 Картина «Видение отроку Варфоломею», 1889-1890


Незадолго до смерти Нестеров поделился со своим другом и биографом Сергеем Дурылиным мыслью о том, что художник — высочайшее из званий, которые может носить человек, и очень немногие люди имеют на него право. «Ничего бы я так не хотел, как заслужить это звание, чтоб на моей могиле по праву было написано: художник Нестеров…» — говорил автор «Пустынника» и «Святой Руси».

Нестеров мечтал, чтобы его «Варфоломей» — художник считал эту картину вершиной своего творчества — не растерял заключенных в нем смыслов ни спустя двадцать, ни спустя пятьдесят лет после смерти автора — и этого не произошло. Творчество Нестерова по сей день парадоксальным образом остается и актуальным, и вневременным, а значит Нестеров по праву заслужил свое высочайшее из званий.

 

Дмитрий Меркулов

Читайте наши статьи на Дзен

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: