В уездном городе N

Молодой социолог-исследователь из НИУ ВШЭ, аналитик Проектно-учебной лаборатории муниципального управления Артемий Позаненко, который объездил множество городов и весей России, исследуя разные социальные особенности глубинки, обрисовал в общедоступных терминах, как живет провинциальная Россия.

Под провинцией я буду в данном случае понимать сельскую местность и малые города (т.е. города с численностью населения в пределах 50 тыс. чел.), за исключением ЗАТО, военных городков, пригородов крупнейших городов, населённые пункты при крупных разрабатываемых месторождениях и т.п.

Очевидно, что российская провинция весьма разнообразна. Чукотка, Дагестан, Подмосковье, Архангельская область — совершенно разные регионы по плотности населения, национальному составу, уровню жизни, способам хозяйствования, организации пространства и проч. и проч. Колоссальные различия могут иметь место даже внутри одного субъекта федерации.

Рост населения

Преимущественно численность населения провинции сокращается, но происходит это далеко не везде. Она растёт на Кубани, на Кавказе, в Туве, Горном Алтае, в части районов Татарстана, Ленинградской области и Подмосковья (но Подмосковье – весьма условная провинция).

Случаются исключения в масштабах района и в других субъектах. Как правило, речь идёт о национальных регионах (Якутия, Чукотка, Башкирия). О ХМАО и ЯНАО, как о особых регионах, я не говорю. Кубань, Ленобласть и Подмосковье растут за счёт миграционного притока, а национальные регионы – за счёт высокой рождаемости коренного населения и большей приверженности к сельскому образу жизни.

Миграционный отток

В первую очередь, сокращение численности населения в провинции идёт не из-за естественной убыли, а за счёт миграционного оттока. Из деревень люди переезжают в районный центр, из районного центра – в региональный, из регионального – в город-миллионник, Питер или Москву. Бывает, что кто-то перепрыгивает одну или несколько ступеней, но, в целом, схема такая. Это если говорить о домохозяйствах. Но чаще случается, что переезжает не вся семья, а только ребёнок уезжает учиться в город (Кстати, люди среднего возраста и пожилые, как правило, переезжать вообще не хотят). Тут уже вполне реален прыжок из села сразу в Москву (но чаще всё равно поступают в свой или соседний региональный центр). Как правило, после учёбы эти люди не возвращаются.

Магнетизм Москвы

Большое влияние на динамику численности провинциального населения оказывает расстояние до Москвы. В пределах 100 км – быстро растёт (можно ездить в Москву на работу). 100-200 – более-менее стабильно (кто-то уезжает, кто-то приезжает, чувствуется инвестиционное и дачное дыхание Москвы; здесь расположены многие предприятия, снабжающие Москву продуктами и не только). Далее следует провал, но чем дальше, тем менее выраженный. После 1000 км до Москвы уже становится далековато. Переехать далеко, да и труднее во многих смыслах. И, соответственно, отток слабее.

В Сибири и на Дальнем Востоке отток из провинции и вовсе не такой уж сильный. Бежать некуда, да и в голову даже не приходит. Поэтому там люди живут, работают и развиваются на месте. И из-за удалённости такого нездорового и губительного образования, как Москва, сибирская и дальневосточная провинция живет куда лучше, чем наша среднеполосная.

Обратный поток

В последнее время у жителей больших городов растёт интерес к переезду в сельскую местность. Во-первых, это часто делают пенсионеры. Во-вторых, люди, которые могут себе позволить работать дистанционно (учёные, переводчики, программисты и др.) Также создаётся множество различных поселений нового типа, среди которых больше всего анастасийских. В среднем их уже около пяти на субъект федерации. Коренным образом такого рода дезурбанизационные процессы пока на провинцию не влияют, но тенденции налицо.

Причины депопуляции провинции

• Причина депопуляции не только в плачевном состоянии провинции, но и в том, что СМИ уже давно рекламируют стиль жизни в мегаполисах (во многом, крайне необъективно). Жить в провинции стало немодно.

• Отсутствие масштабных государственных и частных инвестиций в провинцию. Вторых нет, во многом, из-за отсутствия первых. Инфраструктурные и логистичесчкие проблемы слишком велики. Следовательно, мало рабочих мест.

• Мало местных предпринимателей, занимающихся производством. Это связано как с тяжёлыми условиями ведения бизнеса (несовершенство законодательства и проч.), так и с тем, что провинции слабо развита предпринимательская инициатива.

• На вымирание деревень сильно влияет укрупнение муниципальных образований, имеющих статус сельского поселения, а также ликвидация детских садов, школ, ДК, отделений почты и проч. Школы закрываются из-за малого количества детей, что подстёгивает переезд остающихся семей с детьми. Вопрос сложный: либо тратить слишком много денег на образование, либо обрекать деревни на вымирание.

Рынок труда в провинции

Здесь я выделю 4 основные группы людей:

Бюджетники.

Могут составлять до половины занятых. Но 20-30% — уж точно. Если же говорить не в масштабах района или города, а в масштабах села, то бюджетниками могут оказаться даже все занятые (администрация, клуб, библиотека, муниципальный магазин) по месту жительства.

Отходники.

О них в Москве мало знают, но их в провинции очень и очень много. Случается, что отходниками являются более половины трудоспособных мужчин и значительная доля женщин. Как правило, они едут не от того, что нет работы, а из-за низкой зарплаты. Дома, как правило, можно зарабатывать от 8-10 до 30 тысяч рублей в месяц, в зависимости от региона (на Севере благодаря многочисленным надбавкам, например, получают существенно больше, чем в средней полосе). Многих это не устраивает, и они отправляются в отход, оставляя семью дома. В северных регионах не принято, чтобы женщины уезжали на заработки. Там ездят только мужчины. В южных регионах женское отходничество – явление рядовое. У некоторых нет возможности полностью переехать в город, но большинство этого и не хочет. Поэтому они выбирают не переезд, а отход.

Вот типичная провинциальная семья: муж в отходе, жена бюджетница, дети (двое-трое) учатся в городе.

Сфера обслуживания.

Много магазинов, парочка парикмахерских, СТО, заправка, пара столовых, пара кафе. Как правило, этим занимаются индивидуальные предприниматели.

Производство.

Хоть сколь-либо значительное производство местами отсутствует начисто. То есть в советское время было районообразующее предприятие (леспромхоз, завод, совхоз), которое в 90-е или в начале 2000-х развалилось. И на их месте ничего не возникло. Где-то такие предприятия ещё теплятся, в редких случаях – возникают новые. Провинциальные предприниматели преимущественно занимаются торговлей. Это дело самое простое и не слишком рискованное, хотя и не особо прибыльное. Поэтому в провинции магазинов гораздо больше, чем нужно. В сельскохозяйственных регионах некоторые пытаются заниматься сельским хозяйством, в лесных – лесом (заготовки и пилорамы). Лес прибыльнее. Другие виды производства среди местных предпринимателей встречаются редко. Если в магазине предприниматель может работать сам и никого не нанимать (хотя некоторые нанимают), то в поле или лесу он, конечно, один не воин и создаёт до нескольких десятков рабочих мест.

Калым и прочее.

Некоторые перебиваются калымом, сдачей дикоросов (ягод, грибов), продажей продукции с ЛПХ и проч. Встречаются люди, которым удаётся очень неплохо жить, зарабатывая исключительно таким образом. Параллельно они могут «сидеть на безработице» и, соответственно, получать пособие.

Есть, конечно, и алкоголики, куда без них. Но их куда меньше, чем об этом принято думать в Москве. Они тоже могут получать пособие, подкалымливать, попрошайничать, просить или таскать деньги у родных (пенсию у матери, к примеру). Но, повторю, таких людей не так уж много.

Имущественное расслоение

К богатым или, по крайней мере, зажиточным, относятся некоторые чиновники, некоторые предприниматели и бандиты (если есть; они были активнее в 90-е). Отходники, как правило, живут лучше среднего, а иногда и очень хорошо, но по-настоящему разбогатеть на отходе невозможно. Интересно, что если в Москве пенсионеры относятся, скорее, к относительно малоимущим, то в части сёл и малых городов они, напротив, живут неплохо и им даже завидуют (пенсия надёжна и может быть выше средней зарплаты).

Отношения с властями

Бюджетники от государства или муниципалитета зависят напрямую. Отходники, напротив, практически с ними не взаимодействуют. Ну, а в целом у местной власти рычагов и свободных финансовых средств крайне мало. Как правило, коренным образом на ситуацию они не влияют. Неудивительно, что большинство провинциальных жителей не чувствуют никаких перемен, когда местная власть (районная, городская, сельская) меняется.

Впрочем, на некоторые не слишком масштабные бытовые вещи местная власть повлиять всё-таки может: на расчистку дорог, вывоз мусора, благоустройство и проч. Если же место богато ресурсами (какими бы то ни было, не обязательно природными), то тогда местный глава может оказаться достаточно влиятельным человеком, поскольку он участвует в управлении ресурсными потоками. В таких районах/городах область и другие силы особенно усердно стараются поставить своего человека. Но такой глава гораздо больше занят взаимодействием с различными элитами, нежели с населением.

Иллюстрации: дореволюционные фото города Малоярославца, честно взятые на сайте etoretro.ru.

Читайте наши статьи на Дзен